С тех пор прошла неделя, а друзья не упускали случая припомнить Ною его желтоглазого знакомого. Ной же пропускал шутки и уже перестал, даже изредка, отвечать что-либо на насмешки. Он и сам понял, что скорее всего перебрал вина на том пире, хотя практически его и не пил. Но, новая обстановка, темные длинные коридоры, немного спиртного могли сыграть с его воображением любую шутку. В это Ной практически поверил, пока в один из дней, прогуливаясь все по тому же коридору (а это был именно тот коридор, Ной не сомневался) его взгляд не упал на настенную мозаику.
При дневном освещении Ной хорошо увидел, как одни кирпичики мозаики отличаются от других по цвету. Раньше Ной не обратил бы на это внимания, но воспоминания о произошедшем в этом коридоре заставляли воспринимать все иначе. Да и потемневшие элементы не были разбросаны ахти как, а представляли себе четко очерченный овал – около полуметра в высоту и метра в ширину.
– Такой же как это желтоглазое чудовище, я в этом уверен, – прошептал Ной, чувствуя как по рукам пробежала ледяная паутинка.
Ной обернулся к другой стене, затем подошел к ней вплотную. Развернулся и прижался к холодному камню спиной. Затем повернул голову направо, туда, где из железного кольца должен был торчать факел. Факел оказался на месте, ровно над правым плечом и точно на против пятна. Ной осторожно вытащил его из крепежа и осмотрел. Ничего особенного, обычный потухший факел, который давно нужно поменять. Ной воткнул его обратно и большими шагами, словно считая расстояние до противоположной стены, направился к пятну. Пальцами он провел по некогда блестящей поверхности мозаики и не удивился, когда обнаружил на коже темное пастообразное вещество. Еще недавно оно наверное было жидким и имело другой цвет. Ной приблизил пальцы к глазам. Вполне возможно эта слизь была зеленой. С отвращением Ной вытер пальцы о нетронутую мозаику.
Конечно, это ничего не подтверждало, но назвать найденное совпадением, язык у Ноя не поворачивался. О своей находке Ной никому не сказал. Снова выслушивать подшучивания Ульви и Пия ему не хотелось, как не хотелось и доказывать, что он все-таки был прав. Товарищи запросто нашли бы тысячу предположений о том, что Ной обнаружил на стене и откуда это взялось. Ной был уверен, что переубедить этих недотеп можно было только предоставив им неоспоримые доказательства – само чудовище. Поэтому Ной предпочел просто забыть про этот злополучный коридор.
Время шло и друзьям стало казаться что вот так оно быть и должно. Это и есть та жизнь, ради которой они когда-то покинули Шимон, такой далекий и забытый. И уже не приходили грустные мысли о любимых когда-то местах. И не всплывали так ярко знакомые образы близких людей. На это просто не было времени. Жизнь была красива и кристально чиста.
Князя друзья не видели с самого пира, и не особо расстраивались об этом. Да и зачем им князь, разве им и без того не замечательно живется. Мысли о том, что вечно так продолжаться не может, даже близко не подбирались к их утопленным в веселье мозгам. Но в один прекрасный вечер все должно было закончиться, так и произошло.
Ной и Пий стояли посреди небольшой комнаты, увешанной старыми и кое-где протершимися гобеленами. Посередине стоял круглый стол, стульев не было. На массивной столешнице стоял канделябр с тремя свечами, рядом лежали какие-то бумаги. Из комнаты вели две двери. В одну, за их спинами, их только что привел Ульви, а из другой, по левую руку, слышались тихие голоса. Какое-то время еще был различим негромкий гул голосов, затем он смолк. В проеме появилась сутулая фигура главного советника. Не обращая внимания на друзей, он быстро пересек комнату и вышел через вторую дверь.
