После этого неудивительно, что великие поэты, жившие при Августе, наперебой старались увековечить в своих песнях то, что было предметом столь трогательной для их государя славы. Гораций посвятил этому великолепную оду, а в разных местах своих сочинений он, как и Вергилий, Овидий и Проперций, не упускал случая напомнить об этом.
Фраат предпринял еще один шаг в отношении Августа, который казался даже более покорным, чем возвращение знамен и пленных. Он отдал ему в качестве заложников своих четырех сыновей с их женами и детьми. Однако, поступая так, он руководствовался не столько желанием выразить почтение римскому величию, сколько заботой о собственной безопасности. Ненавидимый и презираемый подданными – и справедливо, за свои жестокости, – он видел в своих детях соперников и постоянно боялся, как бы парфяне не пожелали возложить его корону на голову кого-нибудь из них. Но если удалить их, то, зная привязанность своего народа к крови Арсакидов, он мог не опасаться никакого переворота. Эти принцы жили в Риме с царской роскошью, и при Тиберии мы увидим, как некоторые из них вновь появятся на сцене, оспаривая парфянский престол.
В пределах империи находилось несколько князей и народов, не подвластных, но союзных римлянам, которые владели своими небольшими владениями под защитой этих повелителей вселенной. Август, движимый духом справедливости и мира, не стремился уничтожить эти слабые государства, неспособные внушить ему опасения. Он позволил им управляться по своим законам. В царствах он обычно допускал наследование детей после отцов, но не позволял им расширять свои владения, разве что по его милости. Так, Ирод получил от него в дар небольшую область некоего Зенодора, объявившего себя непримиримым врагом иудейского царя; а этот князь, с нечестием тем более непростительным, что он знал истинного Бога, построил храм своему благодетелю в только что приобретенной земле. Несколькими годами ранее Юба, супруг Клеопатры, дочери Антония, был щедро наделен большей частью Мавритании. Напротив, когда умер Аминта, царь галатов, Август по какой-то причине, не указанной историками, не позволил его детям наследовать ему и обратил Галатию в римскую провинцию.
Армения, царство гораздо более славное и могущественное, чем те, о которых я говорил, но и менее зависимое от римлян, тем не менее получила царя из рук Августа после мира, заключенного и скрепленного с Фраатом.
Артаксий, сын низложенного и убитого Антонием Артабаза, царствовал тогда в Армении. Будучи врагом римлян, он держался лишь силой парфянского царя. Когда же эта опора исчезла вследствие примирения Фраата с Августом, против него поднялись смуты и мятежи, и многие вельможи его царства просили в цари его брата Тиграна, находившегося тогда в Риме, куда он был доставлен из Александрии, где был пленником после смерти Антония. Августу было бы легко воспользоваться этими раздорами, чтобы завладеть Арменией. Но он не знал жажды завоеваний и хотел лишь дать армянам царя, дружественного Риму. Однако, поскольку для успеха, казалось, потребуется применить военную силу, Тиберию было поручено это дело. Но события приняли иной оборот, и война не понадобилась. Артаксий был убит своими близкими, и Тиберию оставалось лишь возвести Тиграна на опустевший престол. Армянский князь, однако, недолго пользовался этим даром судьбы.
