Он проложил путь от Кесарии к Иерусалиму, захватив Антипатриду, Лидду и область, зависящую от Фамны, и прибыл в Эммаус – место, знаменитое в Евангелии, расположенное в шестидесяти стадиях (около двух с половиной лье) от столицы. Там он разбил лагерь и разместил пятый легион, чтобы начать блокировать Иерусалим с севера. Затем он двинулся на юг, в Идумею, жители которой так ярко проявили свое слепое и неистовое рвение к метрополии своей религии. Он овладел всей этой страной, разрушая крепости идумеев и укрепляя выгодные позиции, на которых оставлял надежные войска, чтобы держать окрестности в повиновении. Вернувшись в Эммаус, он направился в Самарию, прошел ее, чтобы закрепить за собой, и прибыл в Иерихон, где к нему присоединился отряд, покоривший Перею. Город Иерихон не оказал сопротивления: большинство жителей бежало при приближении римской армии, а оставшиеся были перебиты. Веспасиан разместил там гарнизон, как и в Адиде, находившейся неподалеку. Таким образом, Иерусалим оказался окружен со всех сторон римскими войсками.
Оставалось лишь正式но осадить его, и Веспасиан готовился к этому, когда получил известие о смерти Нерона. Он приостановил активные действия и, прежде чем начать предприятие, которое могло затянуться, решил посмотреть, как сложатся дела в империи. Однако, чтобы не оставаться в бездействии и не упускать из виду свою цель, он продолжил очищать страну, захватывая несколько укреплений вокруг Иерусалима, которые еще держались. Так прошла остальная часть кампании, к концу которой вся Иудея, кроме Иерусалима и трех крепостей, занятых разбойниками – Иродион [12], Махеронт и Масада, – оказалась покорена.
В следующем году произошло событие, отвлекшее все внимание Веспасиана. Переговоры о его возведении на престол и заботы о войне, которая доставила ему власть, вынудили его ослабить давление на иудеев. Он даже покинул Иудею и отправился, как я уже говорил, в Александрию. Но все оставалось в прежнем состоянии: если иудеи и получили передышку, нет свидетельств о том, что они вернули что-либо из утраченного.
Единственное событие, о котором мне следует здесь упомянуть, – освобождение Иосифа. Когда Веспасиан был провозглашен императором своими легионами, а также войсками Сирии и Египта, он с удовольствием вспомнил мнимые предзнаменования и пророчества, которые убедили его в том, что ему была предсказана слава, превосходящая его ожидания и даже желания; в частности, он вспомнил, что Иосиф предсказал ему императорскую власть еще при жизни Нерона. Ему стало стыдно держать в оковах того, кого он считал вестником божественной воли относительно себя. Он призвал Иосифа и в присутствии Муциана и высших офицеров своей армии приказал снять с него цепи. Тит, всегда исполненный доброты, напомнил отцу, что справедливо не только освободить Иосифа от наказания, но и снять с него позор, разбив его оковы, а не просто развязав их, чтобы он вернулся в прежнее состояние, как будто никогда их не носил. Веспасиан согласился с просьбой сына, и по его приказу цепи пленника были разрублены топором. С этого момента Иосиф пользовался большим уважением в римской армии, и мы еще увидим, как Тит не раз использовал его, чтобы мудрыми советами бороться с непреклонной жестокостью его соотечественников.
Гражданская война между Веспасианом и Вителлием, завершившаяся в пользу первого за одну кампанию, позволила новому императору, отправляясь из Александрии в Рим, отослать Тита обратно в Иудею. Он справедливо полагал, что необходимо положить конец войне, важной самой по себе и могущей стать еще более значительной, если дать иерусалимским иудеям время вовлечь в свой конфликт, как они уже пытались, своих соплеменников за Евфратом. Кроме того, при новом правлении, когда беспорядки и неудачи всегда возможны, Веспасиану было полезно иметь сына во главе мощной армии. Таким образом, Тит получил приказ осадить и взять Иерусалим – последнюю, и, несомненно, самую трудную операцию.
