После квестуры он был поставлен во главе составления сенатских протоколов, но вскоре оставил этот пост, чтобы последовать за Траяном на войну против даков.
Известно, что этот народ и его царь Децебал заставили Домициана дрожать, и тот счел себя счастливым, купив мир данью, хотя, будучи столь же тщеславным, сколь и трусливым, притворялся победителем тех, кто диктовал ему условия. Даки, со своей стороны, возгордившись успехом, увеличивали войска и оскорбляли римлян; поэтому разрыв договора следует, вероятно, приписать обоюдной вине Траяна и Децебала. Первый не мог вынести унижения, позорившего величие империи, а второй слишком явно его демонстрировал.
Подробности подвигов Траяна в этой войне малоизвестны, так как кроме отрывочных записок историка Диона [40] иных источников нет. Известно лишь, что кампанию он начал с блистательной победы, уничтожив вражескую армию, но римляне заплатили за это кровью. Многие пали убитыми, еще больше было ранено, и Траян проявил к тем и другим милосердие истинного государя. Поскольку перевязочных средств не хватало для множества раненых, он отдал для этой цели собственную одежду. Погибших он почтил пышными похоронами и повелел ежегодно совершать в их память торжественные жертвоприношения.
Траян развил успех. Разделив армию на три корпуса, он лично командовал одним, а два других поручил мавританскому вельможе Лузию Квиету (о котором еще будет речь) и Максиму. Тесня Децебала от укрепления к укреплению, он захватил несколько замков на высоких горах и наконец достиг столицы Дакии – Сармизегетузы, некогда крупного города, чьи руины ныне видны в трансильванском селении Вархель.
Децебал встревожился уже при первых маневрах Траяна. Будучи искусным полководцем, он понял, что имеет дело не с Домицианом, а с римлянами, вновь обретшими былое превосходство под началом грозного императора, чьей мощи никто в мире не мог противостоять. Поражение в битве подтвердило его худшие опасения, и он запросил мира. Встреча с Траяном была ему отказана; вместо императора переговоры вели Лициний Сура и префект претория Клавдий Ливиан. Децебал, презрев переговоры с простыми чиновниками или не доверяя им, отправил своих придворных. Соглашения не достигли. Но когда даки лишились крепостей, а столица оказалась на грани осады, а сестра царя попала в плен к Максиму, Децебал сдался безоговорочно.
Он принял тяжкие условия: сдать оружие, осадные машины, инженеров, выдать перебежчиков и более не принимать их, разрушить крепости, отказаться от завоеваний, а также считать друзей и врагов Рима своими. После этого ему позволили предстать перед Траяном. Царь пал ниц, бросил оружие в знак поражения, поклялся выполнить условия и – что примечательно – отправить послов в сенат для окончательного утверждения мира. Послы прибыли в Рим лишь с Траяном, оставившим гарнизоны в Сармизегетузе и других ключевых пунктах Дакии перед возвращением в Италию.
Представ перед сенатом, послы повторили унизительный ритуал: бросили оружие, сложили руки в мольбе, ожидая судьбы от победителей, и получили прощение с ратификацией договора.
В честь победы Траян отпраздновал триумф и принял титул «Дакийский». Филострат приводит нелепую басню об этом триумфе, типичную для его безрассудных сочинений [40]. Он пишет, что в колеснице императора рядом был софист Дион Хризостом, к которому Траян, обернувшись, слащаво говорил: «Не понимаю ваших речей, но люблю вас, как себя». Уже сам факт упоминания этой чепухи опровергает ее.
