Азия, Греция, Галатия уже были поражены в разные годы правления Траяна подобным бедствием [имеются в виду землетрясения]. Но катастрофа, о которой я говорю, оказалась куда более губительной, ибо пребывание императора в Антиохии собрало там войска, послов с их свитами, множество частных лиц, имевших дела при дворе, купцов и любопытных, так что несчастье одного города стало бедствием всей Римской империи. Подземные толчки, сопровождавшиеся громом в воздухе, свирепыми ветрами и подземным огнем, были столь сильны, что все здания казались готовыми сорваться с фундаментов, а большинство и вовсе рухнуло. Траян с трудом спасся через окно комнаты, где его застал этот ужасный катаклизм, отделавшись легкими ушибами. Дион [Кассий], всегда любивший чудесное, утверждает, что некто, превосходивший человека ростом и силой, вывел этого «любимца небес» из опасности. Достоверно то, что он спасся, а остаток времени, пока длились толчки, провел на ипподроме, вдали от зданий. Бедствие ощущалось на обширной территории, но эпицентром была Антиохия, пострадавшая ужаснее всего. Историк, не указывая точное число погибших, дает понять, что оно было огромным. Он упоминает по имени лишь консула Педония. Когда стихия утихла, стали разбирать завалы в поисках выживших. Нашли лишь двух живых детей: одного – с матерью, которая кормила его и себя собственным молоком; другого – сосущего грудь уже мертвой матери.
Перед началом кампании друзья уговаривали Траяна обратиться к оракулу Гелиополиса в Финикии, славившемуся в тех краях, дабы узнать исход войны. Траян не был суеверен и решил испытать бога, прежде чем довериться. Он отправил запечатанный пустой свиток, требуя ответа на «содержащийся» в нем вопрос. Жрецы, обслуживавшие оракул, умели ловко вскрывать и запечатывать свитки. Потому ответом на «вопрос», вернее, на насмешку императора, стал аналогичный пустой свиток. Траян, не заподозрив обмана, уверовал в божественность оракула и отправил новый, уже серьезный запрос: суждено ли ему вернуться в Рим победителем парфян? Мнимый бог, не зная ответа, отделался загадочным символом – виноградной лозой, разломанной на части. После смерти Траяна толкователи объявили, что лоза предвещала кремацию императора и возвращение его праха в Рим.
Траян, окрыленный прежними успехами, начал кампанию весной, двинувшись в Адиабену (часть Ассирии). Для перехода через Тигр требовалось построить мост [10]. Но местность, лишенная строевого леса, затрудняла задачу. Траян нашел решение: в лесах близ Нисибиса построили множество разборных лодок. Их части доставили к Тигру напротив Кордуены, где собрали заново. Сооружению моста мешали варвары, атаковавшие рабочих. Однако первые готовые лодки, заполненные легионерами и лучниками, отбили атаки. Остальные суда спускали выше и ниже по течению, продолжая сборку. Варвары, пораженные «выраставшим» из земли флотом в безлесной местности, бежали. Траян беспрепятственно достроил мост и переправился.
В древнем источнике [11] описан метод римлян по строительству понтонных мостов: широкие лодки закрепляли выше по течению. По сигналу одну спускали вниз, и, достигнув нужной точки, бросали корзину с камнями вместо якоря. Лодку привязывали к берегу канатами, а промежутки заполняли досками. Затем настилали прочный настил. Процесс повторяли, соединяя лодки, пока мост не достигал противоположного берега. Последняя лодка, обращенная к врагу, имела ворота, башни и катапульты.
