Одной из первых его забот стало почтение памяти Пертинакса. Он гордился тем, что объявил себя его мстителем, и его демонстративное рвение в этом благородном деле во многом способствовало его пути к императорской власти. Став императором, он продолжил ту же линию. Он исполнил постановление сената, причислившее Пертинакса к лику богов, посвятил ему храм и коллегию жрецов, приказал, чтобы его имя упоминалось в числе императоров, чьи деяния ежегодно клялись соблюдать. Он повелел, чтобы его золотая статуя провозилась по цирку на колеснице, запряженной слонами, и чтобы во всех играх для него ставили трон, украшенный золотом. Поскольку Пертинаксу так и не были оказаны торжественные похороны, Север устроил ему пышные погребальные церемонии, описание которых сохранил Дион. Они в целом напоминали похороны Августа, о которых я рассказывал при описании правления Тиберия, но отличались в деталях, так что мое изложение не будет простым повторением.
На римском форуме, на каменном возвышении, соорудили деревянный помост, а над ним – нишу в форме перистиля, украшенную золотом и слоновой костью. В нише поместили роскошное ложе, окруженное изображениями голов земных и водных животных и покрытое пурпурными покрывалами с золотой вышивкой. На ложе положили восковую фигуру Пертинакса, облаченную в триумфальную одежду. Рядом с ней стоял красивый мальчик, который опахалом из павлиньих перьев отгонял мух, словно принц был лишь погружен в сон. Когда изображение было выставлено, прибыл император в сопровождении сенаторов и их жен, все в траурных одеждах. Дамы разместились на сиденьях в портиках, окружавших площадь, а мужчины стояли под открытым небом.
Затем началось шествие. Сначала несли изображения всех знаменитых римлян, начиная с древнейших времен; за ними следовали хоры детей и взрослых, певшие скорбные гимны в честь Пертинакса; затем появились представители всех народов, подвластных империи, в характерных для каждого народа одеждах; далее шли все корпорации мелких чиновников – привратники, писцы, глашатаи и публичные крикуны. Шествие, как я уже сказал, открывали изображения царей, магистратов, военачальников, принцев; затем несли изображения людей, прославившихся чем бы то ни было – доблестными деяниями, полезными изобретениями, ученостью. За ними в строгом порядке следовали отряды конницы и пехоты, лошади, участвовавшие в цирковых играх, и все дары – благовония, драгоценные ткани, – которые император, сенаторы и их жены, знатные римские всадники, города и народы, а также различные коллегии города Рима предназначили для сожжения на погребальном костре вместе с телом принца или его изображением. За ними несли алтарь (вероятно, на носилках), сверкавший золотом, слоновой костью и драгоценными камнями.
После того как вся эта пышная процессия пересекла площадь, Север поднялся на ораторскую трибуну и произнес похвальную речь в честь Пертинакса. Его часто прерывали крики, выражавшие то восхваление усопшего принцепса, то скорбь и сожаление о его утрате; эти возгласы усилились с еще большей силой, когда речь закончилась, особенно в момент, когда начали сдвигать погребальное ложе – тогда рыдания и жалобы прорвались безудержно. Все это было частью церемониала, но в данном случае имело серьезную цель.
Жрецы и магистраты сняли ложе с помоста и передали его римским всадникам для перенесения. Сенаторы шли впереди ложа, император следовал за ним; во время шествия хор голосов и инструментов исполнял печальные мелодии, сопровождаемые самыми выразительными жестами скорби. В таком порядке прибыли на Марсово поле.
