Этот офицер, возведший Пертинакса на трон, вскоре раскаялся в этом. Он надеялся править под именем государя, обязанного ему верховной властью, но увидел, что Пертинакс не только правит самостоятельно, но и мало с ним советуется, не дает ему влияния и часто упрекает в неблагоразумии и ошибочных суждениях. Будучи тираном по натуре, убившим Коммода лишь из личных интересов и выбравшим добродетельного преемника лишь для придания своему злодеянию видимости заботы об общественном благе, он, обманутый в своих честолюбивых расчетах, решил разрушить свое же творение новым, еще более тяжким преступлением. Он нашел своих солдат вполне готовыми поддержать его ярость и старался разжечь в них этот дух мятежа. Он составил план и решил возвести на престол Сосия Фалькона, о чьей дерзости я уже упоминал и чье знатное происхождение и богатство, казалось, делали достойным первого места.
Лет выждал момент, когда Пертинакс отправился на побережье (вероятно, в Остию), чтобы отдать распоряжения о снабжении города, к которому он относился с большим вниманием. Префект претория рассчитывал воспользоваться этим отсутствием, чтобы привести Фалькона в лагерь преторианцев. Пертинакс был предупрежден и, поспешно вернувшись, сорвал заговор, прежде чем тот созрел. Он пожаловался в сенате на неверность солдат, которым, несмотря на истощение казны, сделал щедрые подарки. Фалькона обвинили, и он был бы осужден сенаторами, если бы Пертинакс не воспротивился этому. «Нет, – воскликнул он, – я не потерплю, чтобы при моем правлении был казнен сенатор, даже виновный». Некоторые утверждали, что Фалькон не знал о заговоре в его пользу, но это маловероятно, и слова Пертинакса явно предполагают обратное. Достоверно то, что впоследствии он жил, пользуясь своим состоянием, и умер спокойно, оставив сына наследником. Еще удивительнее, что Лет сохранил свою должность: видимо, он так хорошо скрывал свою игру, что Пертинакс либо не подозревал его, либо не считал возможным доказать его вину. Безнаказанность не образумила предателя, и он использовал оставленную ему власть, чтобы продвигать свой преступный замысел и все больше разжигать ненависть солдат под ложной маской рвения.
Капитолин вплетает в свой рассказ запутанную историю раба, выдававшего себя за сына Фабии, дочери Марка Аврелия, и претендовавшего на права наследования императорского дома. Его разоблачили, высекли и вернули хозяину. Лет воспользовался этим предлогом, чтобы расправиться с несколькими солдатами, казненными как сообщники безумных замыслов этого негодяя. Его целью было довести возмущение преторианцев до предела, ибо они видели, как из-за показаний раба проливается кровь их товарищей.
Этот черный замысел удался. Внезапно триста [7] самых буйных преторианцев вышли из лагеря, прошли через город средь бела дня и направились к императорскому дворцу с обнаженными мечами. Они, должно быть, были уверены, что не встретят сопротивления ни со стороны охраны, ни со стороны дворцовых служащих, иначе их предприятие было бы столь же безумным, сколь преступным, и не имело бы ни малейшего шанса на успех. Пертинакс, предупрежденный об их приближении, послал им навстречу Лета – так плохо он был осведомлен о кознях этого предателя. Лет, зачинщик заговора, но не желавший открываться, пока не будет уверен в успехе, избежал встречи с солдатами и удалился к себе домой. Убийцы прибыли и нашли все двери открытыми, все проходы свободными. Стража пропускала их, вольноотпущенники и камергеры не только не сопротивлялись, но еще и подстрекали их ярость.
