– Да, – отвечаю я.
Она обнимает меня так, будто мы давно знакомы.
Её грубый голос в разы лучше, чем по телефону. Она вся в разы лучше, чем на фото и чем я себе представлял.
Мы идем по узким тропинкам парка. Мы бредём быстрым шагом, мило беседуем и несмело подшучиваем. Она в больших белых кроссовках. Она одета компактно, стильно.
Мы сидим на лавочке, не касаясь друг друга. Её пышные волосы приятно пахнут. Меня охватывает дрожь, как какого-нибудь придурковатого девственника.
До нас доносятся рупорные переговоры железнодорожной станции – они здесь звучат постоянно, с интервалом в десять-пятнадцать минут. Солнце клонится к закату, освещая розовым типовые уродливые здания. Взбитый асфальт пешеходных дорожек зарастает травой. Шумные деревья из последних сил стараются сбросить жёлтые листья. Недовольные лица проходящих мимо людей фиксируются в моей памяти на годы.
Этот старый город – перевалочная станция.
Мы говорим и нас тянет друг к другу, но никто из нас не движется. Мы сидим на лавочке, не смея коснуться друг друга.
Я предлагаю отвезти её до дома.
Мы садимся в машину, но никуда не едем.
Она влюблено смотрит на меня.
Я впервые целую её, покорную, ожидающую, романтично красивую до безумия. И это самый лучший поцелуй в моей жизни.
– …но ты уже стал знаменитым. И поэтому я подумала, ты решишь, что это из-за этого.
– Зря. Поцелуй на первом свидании – залог отличных отношений.
У меня неудобное кресло. Оно перемалывает меня. Экран чересчур тусклый. В комнате очень душно. Мне не хватает дыхания. Все мои мысли – замотаны в толстый слой грязной ваты.
Афина всё смотрит на меня, у неё между налитых грудей, отсвечивает золотым крест. Мне кажется это чем-то неправильным, но символичным.
Пытаюсь развить идею. Всё время, блять, этим занимаюсь.
В квартирах соседей постепенно нарастают бытовые шумы.
Уже утро.
Я закрываю глаза и пытаюсь понять – хочется ли мне спать?
Мне хочется медитировать, бессмысленно мыча какую-нибудь мантру, но уж точно не спать.
Нужно выстроить строгий режим.
Нужно выстроить, да всё как-то невпопад.
«Уезжаю в турне».
Да, она же певица. Фартовая, талантливая. Успех коммерческий – показатель и эквивалент таланта (?). Но есть же бездари, попавшие в момент. Они что, тоже талант? Не попадание в момент, а умение быть на плаву после этого момента – талант. Мой субъективизм пытается загнать всех причастных в одну со мной лодку. Да только: по себе зачем судить? Образ Афины – талант, в нормальном понимании этого слова. Афина человек-в-быту – ничем не пахнет и слишком громко разговаривает.
Неконцептуально снова. Что-то бессвязное лопочу в невозможности сформировать Мысль. Философские заметки по типу белое – бело, чёрное – черно.
Что я делаю? (лопочу бессвязное). Пытаюсь неуместным образом создать историю на коленке из имеющихся блеклых соображений. Не соображения создадут Историю. А деятельные персонажами факты. Надо встать, разбежаться и удариться головой об стену.
Это поможет.
Я встаю и прохожу широкими шагами из комнаты в комнату, разгоняясь. Слишком мало места для достойного сотрясения мозга удара.
А!
– Отмазок больше нет, Янос, приступай к работе… – воображаемый шёпот настойчив, как опытный доктор, заставляющий пройти курс терапии.
Доктор? Есть ли у нас на примете доктор?
Какой-нибудь доктор-маньяк-убийца-с-дебильным-детством-и-отклонениями? Какая-нибудь безумно больная история, что заставит сопереживать сложным героям? Дерьмо, наркотики, искалеченные организмы и души, нелепые поступки, нестандартная ориентация, инвалидности, унижения, война, пытки (детализированные, конечно), боль и сопутствующие результаты?
