Я позволила себе выждать драматическую паузу, усилием воли подавляя появившееся торжество, а после покачала головой:
– Нет. Не знаете и, надеюсь, не узнаете никогда. Он в прошлом: меня вынудили расстаться со своим чувством, когда стало известно, что выйду замуж за вас, – поведала я искривленную правду. Расставание было принудительным, и я попрощалась вообще с мыслью встретиться с Кириллом вновь хоть когда-нибудь. Тогда-то меня и «обрадовали» новостью о предстоящем замужестве. От которого я не могла отказаться и остаться при этом живой.
Костас вздрогнул, виновато отвел взгляд и задумчиво помолчал.
– Мне жаль, – выдавил он в итоге.
– Мне тоже, – вздохнула я, чувствуя некоторое ощущение дежавю. Не далее, как этой ночью, мы оказались в той же ситуации. Думается мне, общее сожаление становится негласной традицией в нашей странной и вынужденной семейке.
– Я благодарен вам за понимание, Виктория.
– В качестве благодарности я бы приняла от вас обещание сохранить наш общий секрет, что произошел вчера в спальне, – посмотрела я на него выразительно, а мужчина напрягся. – От всех. Как выяснилось в очередной раз – мне тут не рады. Мне бы очень не хотелось еще больших пересудов, которые непременно появятся, если правда откроется, – понизила я голос, скосив взгляд на слуг.
Он протяжно выпустил воздух из легких.
– Даже от Ванессы? – произнес он тихо и с мукой на лице.
– На ваше усмотрение, – великодушно пожала я плечами. – Если вы можете гарантировать, что она сохранит тайну – пожалуйста. Вы вправе довериться кому пожелаете. Только помните, что возможная ошибка отразится на нас обоих, если правда дойдет до ушей министров. Вы уверены в графине? Можете, положа руку на сердце, заверить меня, что она не сломается и не проболтается под гнетом чужого внимания, друзей, недругов или родственников? – склонила я голову к плечу, наблюдая за тем, как усиленно размышляет король.
Мы оба знали ответ: Костас, несмотря на жаркую влюбленность, был далеко не дураком и принимал к сведению и юность графини, и свойственную возрасту импульсивность мягкой и доброй девушки.
Он встретился со мной взглядом, и большего ответа мне не потребовалось. Я не стала брать с него клятвы и обещания, молча предоставляя выбор, который ляжет на его совесть: будет настаивать перед Ванессой, что ничего не было – рискует опозорить не только меня и мое королевство, но и себя; не расскажет ей, позволив думать, что близость со мной все же была – наверняка, усложнит и без того натянутые отношения с любимой.
И сейчас я, с некоторым злорадством, наблюдала, как борются в мужчине долг и чувства. И тем приятнее было наблюдать, как побеждает долг. Опять. Что ни говори, но Костас – замечательный правитель, которому присущи самоотверженность и обостренное чувство долга. В моем случае, это очень кстати.
Мы вновь замолчали: Костас терзался муками совести, а я это любезно ему позволяла. Всегда приятно, когда терзаются другие, а не ты.
Через некоторое время я заметила тень смирения на породистом лице и довольно улыбнулась, все еще сохраняя молчание.
– Итак, сударыня, могу я узнать ваши планы на сегодняшний день? – прочистив горло, поинтересовался сконфуженный король.
Я же моментально поняла, что с неудобными разговорами мы еще не покончили, и воодушевилась, предвкушая новую игру.
– Я надеялась встретиться с портным. В остальном – никаких планов у меня не было, – спокойно посмотрела я на Костаса.
