Читать онлайн Анна Антонова - Иван Царевич и Серый Волк 4

© А. Е. Антонова, текст, 2024

© ООО «Кинокомпания СТВ»,

© Студия анимационного кино «Мельница», 2024

© ООО «Издательство «Эксмо», 2024

Зима в этом году в Тридевятом была особенно долгая и холодная. Прямо как в прошлом году. И как в позапрошлом… Она тут всегда такая – особенно долгая и холодная. Но наконец и в Тридевятое царство пришла весна! Ну, то есть как – пришла? Это как с Василисой. Вот, зовет её Иван, допустим: «Василиса-а-а!» Она говорит: «Иду-у-у!» Но это же не значит, что она идёт. Это значит, что она сейчас примет душ, выпьет кофе, накрасится, поговорит по телефону… если его к тому моменту изобретут. То есть сказать-то она сказала, что идёт, но пока не пришла. Вот так и с весной…

С настенного календаря во дворце сорвали последний лист февраля, и теперь календарь, конечно, сообщал: «Первое марта». Но повсюду по-прежнему лежали сугробы, мела метель, далёкое солнце не дарило ни капли тепла… И вот через заваленный снегом двор к царскому терему бежал боярин в высокой шапке. На носу у него сидели круглые очки, а под носом качались в такт шагам роскошные рыжие усы. Это был Ферапонт, новый советник Царя. Государь, вообще-то, шибко умных рядом с собой не любил, но советник ему полагался по штатному расписанию – вот он Ферапонта и взял! Тот посоветует, Царь его дураком назовёт и всё по-своему сделает…

Ферапонт бежал не просто так, он очень торопился. В первый день весны Царь созвал госсовет. Вообще-то, он его каждый день созывал и важные вопросы ставил, типа: «Который час?» или «Кто сильнее – кит или слон?» Но в этот раз сам себя превзошёл…

– Ступеньки скользкие – непорядок! – пожаловался самому себе Ферапонт, растянувшись на обледеневшем крыльце. – Надо солью посыпать… ну и перцем, потому что, где соль, там и перец. Можно ещё горчицей, но это уже по вкусу! – бормотал он, с трудом поднимаясь на ноги.

Царь уже сидел во главе стола. Справа расположились зять его, Иван Царевич, и Серый Волк, так что Ферапонт устроился по левую руку.

– Масленицу отметили широко! – провозгласил Царь и обстоятельно перечислил: – Зиму сожгли, через костёр прыгнули, Тридесятое царство в кулачном бою победили. Но наметилась в народе некая скука… с элементами, я бы сказал, зелёной тоски.

– Ты, Царь-батюшка, это брось! – тут же запротестовал Ферапонт. – Где ж ты такое углядел?

Царь распахнул ставни окна и махнул рукой наружу:

– А вон – Кот! Слыхал, как надрывается?

Все выглянули в окно. Кот Учёный – обычно столь солидный и сдержанный – шагал по крыше и дурным голосом распевал какую-то оперную арию.

Пролетавшая мимо птица не выдержала – зажмурилась, заткнула уши крыльями и, конечно же, упала, потеряв равновесие. Проваливаясь в снег по шею, птица упрямо ковыляла на тоненьких лапках, но не вынимала крыльев из ушей – настолько ей не хотелось слушать песнопения Кота.

От его воплей даже лёд на реке треснул раньше времени, и рыбак, устроившийся на этом самом льду, бросил удочку и в ужасе рванул к берегу. Сбежал он, впрочем, совершенно напрасно: рыбы как раз всплыли в лунке брюхами вверх, а затем переглянулись и вновь ушли на глубину, ведь ловить их оказалось некому.

– Так ведь март на дворе, он и орёт! – невозмутимо пояснил Ферапонт.

– Да? – удивился Царь и посетовал: – Но зачем же так громко…

Исполнительный Ферапонт тут же бросился передавать Коту государево недовольство. Он стрелой взлетел на чердак и высунулся из люка на крышу, заорав:

– Почему так громко?!

Несчастный Кот от неожиданности как завизжит, как выгнет спину, как вздыбит шерсть! Чуть было не вцепился когтями в лицо боярину. А Ферапонт знай себе бранится:

– Вот я сейчас возьму тебя одной рукой за хвост, а другой за…

– Эй, ты погоди! – окликнул его государь.

Ферапонт живо ретировался с крыши и вернулся к правителю. Царь задумчиво проговорил:

– Он всё-таки наш товарищ, мы с ним не одну книгу прошли… за это самое мы его всегда взять успеем, – решил он. – Я считаю, Кот сигнализирует, что назрели перемены. Понять бы ещё, какие…

– А обычно они какие бывают? – поинтересовался Волк.

– Ну, если всё, допустим, плохо – тогда, конечно, к лучшему, – ответил Царь.

Ферапонт старательно всё записывал.

– А если всё хорошо? – уточнил Иван.

– Тогда, выходит, к худшему… Правда, у нас, и когда плохо, перемены, обычно, к худшему почему-то, – развёл руками Царь.

Иван почесал затылок и стал развивать эту мысль:

– Может, потому что у всех – и тебе инновации, и нанотехнологии, а у нас…

Договорить он не успел, потому что его перебил Ферапонт, бросившийся на защиту родного края:

– А у нас зато всё натуральное: банька, веник, прорубь. Зачем вот тебе, допустим, нановеник или нанопрорубь? Оно тебе нано?! – подытожил боярин, чрезвычайно довольный таким каламбуром.

– Но для народа же хочется что-то сделать… – сдвинул брови Иван.

– Та-ак! И какие будут соображения? – вскинулся Царь, которого предложение зятя заинтересовало.

– А давайте чай пить! – раздался вдруг добродушный голос. – Сушки, плюшки, ватрушки…

В царские палаты вплыла ещё одна участница собрания – тётя Дуня, буфетчица. Да, совет состоял из самых близких Царю лиц: Ивана Царевича, Серого Волка, Ферапонта и, конечно же, тёти Дуни. И в этом не было ничего странного или удивительного: если тёте Дуне чьё-нибудь выступление не понравится, она ему легко может ватрушки не дать или вообще сахар в чай не положить. Выдающаяся это была фигура! Во всех смыслах.

Царь внимательно наблюдал, как тётя Дуня расставляет по столу чашки.

– А варенье из белой черешни есть? – спросил он.

Буфетчица повела округлыми плечами и заверила:

– Найдём.

– Вот так затеешь реформы, да и задумаешься: а так ли они нужны, если у нас даже варенье из белой черешни есть? – философски заметил Царь.

– И так каждый день, – вздохнул Волк. – Соберёмся, проблему очертим – и за варенье. Так весь март и просидим, ничего не решив…

Его перебила Василиса. Царская дочь вбежала в палаты и сходу затараторила:

– Вань, Вань, Вань, только, пожалуйста, не говори «нет»! Впрочем, это всё равно ничего не изменит, потому что я уже всё решила!

Иван растерянно поглядел на супругу и пожал плечами:

– Ну, тогда можешь и не рассказывать…

– Не, ну так нельзя! – покачала головой Василиса. – И вообще, это ты должен был предложить, я бы долго отказывалась, но ты бы настоял и уговорил меня…

– Уговорил? – ещё сильнее удивился Иван.

– …ну вот сделать то, что мне сейчас очень хочется, а ты ещё не знаешь, что, но уже согласен, – путано пояснила девушка.

У Ивана глаз задёргался. Ему очень хотелось что-то сказать – такое яркое, выразительное… Но тут он вспомнил, что очень Василису любит, а потому сдержался и промолчал.

– Ну, Ванюш, у тебя и терпение! – захихикал Царь. – Лично я бы взял ремень…

– Папа! – резко осадила его дочка и снова завела своё: – Ванюш, тут в Трисемнадцатом царстве такое будет! Если мы туда не поедем, я себе не прощу.

– Хочешь, я тебе прощу? – с готовностью предложил Иван.

Царевна закатила глаза и воскликнула:

– Ваня!

Тот сразу затих. А Василиса ткнула пальцем в начищенный бок самовара и велела:

– Смотрите!

На блестящей поверхности появилось изображение. В центре стоял корреспондент с микрофоном в руках, а за его спиной ликовали толпы народа.

– …В этот уикэнд тут пройдёт ежегодный всесказочный конкурс песни, – радостно говорил ведущий волшебных новостей. – Трисемнадцатое царство получило это право благодаря прошлогодней победе своего самого популярного певца – хомяка Жоржа.

Побежали кадры хроники: гремел оркестр, а в центре стеклянного шара стоял хомяк в нарядном фраке и таинственной маске и что-то распевал во всё горло. Волк мог поклясться, что где-то он эту песню уже слышал… Видимо, и правда знаменитый артист. Вокруг Жоржа горели бенгальские огни, с потолка сыпались блестящие конфетти… В общем, представление в прошлом году явно выдалось фееричное, и хомяк принёс своему царству заслуженную победу.

На самоварном экране тем временем появилась эффектная брюнетка в строгом костюме – титры сообщали, что это ведущая конкурса Аделаида Чарр.

– В этом году в конкурсе участвуют представители практически всех сказочных царств-государств, – сообщила Аделаида и язвительно добавила: – Нет заявки только от Тридевятого царства: видимо, там опять не нашлось достойного исполнителя.

– Что значит – не нашлось? – вскинулся Царь и потряс в воздухе кулаком. – Да как она смеет прямо с экрана самовара такую беспардонную ложь…

– Клади, – мягко вставил своё веское слово Ферапонт.

– Что? – опешил государь, который не привык, чтобы его перебивали.

– «Ложь» – неграмотно, – обстоятельно пояснил советник. – Надо говорить: «Клади».

– Ну, беспардонную клади, – отмахнулся Царь. – Сути-то это не меняет!

На экране снова появился корреспондент.

– Эксперты прогнозируют небывалый наплыв туристов. Добро пожаловать в Трисемнадцатое!

Толпа в самоваре радостно загалдела, и Царь недовольно щёлкнул пультом, выключая звук.

– Ты смотри, какой движ! – невольно восхитился Волк.

Остальные участники собрания захлопали глазами. Сообразив, что сленга тут никто не понимает, Серый попробовал объяснить:

– В смысле, движуха… Ну, перемещение людей туда-сюда в выходные… Короче, туса!

– Вот – туса! – оживился Царь. – А если мы, допустим, выступим на этом конкурсе и победим, к нам же на будущий год тоже народ повалит – в виде туристов, финансовые потоки потекут – в виде денег, движуха пойдёт – в виде гуляний! Ну и так далее… – Государь внимательно оглядел собравшихся. – Кто у нас может принять участие в конкурсе?

Ферапонт кивнул на окно, за которым дворник усердно махал лопатой, расчищая снег:

– Э-э… Фрол может.

– Так он вроде не поёт? – усомнился Царь, снова выглядывая на улицу.

Советник поправил пышные усы и кивнул:

– Я и не говорю, что он поёт. Я говорю, что может. Просто он свободен в эти выходные.

Дворник услышал их разговор и так свирепо сверкнул глазами, что Царь поспешно закрыл окно и задумался:

– Та-ак… ещё кто? – задумался Царь.

Его взгляд упал на Ивана, и царевич испуганно вжался в кресло.

– Не-не-не… Ты вспомни, как я в караоке «Ланфрен-Ланфран» спел – все аж из окон повыпрыгивали. А один мужик вообще умер… правда, через три года и не от этого… но умер же!

За окном вновь послышалась зычная песнь Кота. Все с надеждой переглянулись.

– Ну нет! – возмутился Волк. – Как можно такое выносить на общее обозрение? Это же вообще выносить невозможно!

– С другой стороны, голос-то сильный… – заметил Царь. – И главное, противный! А это как раз то, что народ любит.

– И он же учёный! – добавила Василиса. – Нотную грамоту знает.

– А потом – он же мышей ловить умеет! – добавил Ферапонт.

– И как это ему поможет на музыкальном конкурсе? – хмыкнул Царь.

Советник не растерялся:

– А вот, допустим, набрал он с кем-то ещё одинаковое количество голосов. Дальше – по дополнительным показателям: кто из них легче, по личным встречам и разнице забитых и пропущенных… А там, глядишь, и до мышей дойдёт! Так вот, если до мышей дойдёт, то у нашего преимущество – он же кот!

Царь только отмахнулся от Ферапонта и спросил у остальных:

– Что скажете?

– А если вдруг не выиграет? – засомневался Волк.

– А не выиграть он не может. Он же наш! – накинулся на Серого государь, которого эта крамольная мысль привела в ярость. – Ты хоть одну сказку видел, чтобы наши в ней не выигрывали?! Даже если уже всё, проигрывают, всё равно за три секунды до конца они – раз! – и выигрывают. Это ж наши!