Дальше пошла какая-то обыкновенная летняя жизнь. Зелень набрала цвет, и под почти весеннюю канонаду нескольких гроз подряд время перевалило в июль. Оказывается, за разглядыванием себя самого я и не заметил, что отец самостоятельно посадил огород, который уже давал всходы. Завязи нескольких яблонь под окнами постепенно набухали зеленью плодов. И вообще, я только-только осознал, что кругом теперь стоит лето, а я упускаю его каждый прожитый день.
Стоило поделиться этим соображением с отцом, как он без промедлений выдал мне действительно дельный совет – поехать на озёра. И почему я сам об этом не подумал? Какие-то тридцать километров на машине и еще десяток пешком и вот тебе просторный отдых, без цивилизации и условностей. Хочешь купаться – вот тебе озеро! Хочешь орать – вот тебе лес! А когда обсуждали поездку уже с друзьями, не менее веский аргумент был приведен Димой: «Туристки опять же… новые, городские! Они же поразвратней наших, у них же там распущенность и свобода нравов!» Но Саня, который не умел терпеть пустого трепа, сорвался и выдал: «Может, они-то и развратные, и новые, да ты то старый! Кого ты там соблазнишь со своим тыр-пыр, морда красная, анекдоты рассказывать будешь? Или к сиське тянуться дрожащей рукой?», но Дима не поддавался на грязные обвинения в том, что он негодный ловелас, и ответил, что просто купит больше водки и вина.
Глава 2
Со сборами провозились пару дней, набрали тушенки, сала, крупы, картошки и макарон. Кроме того, Дима, как и обещал набил отдельную сумку исключительно бутылками с алкоголем – видно всерьез рассчитывал на развратных туристок?
Вдруг в последний момент Вадик отказался ехать, сказав свое универсальное: «Не могу – надо за хозяйством следить!» Тогда Леха, помню, удачно сострил и сказал что-то вроде: «Говорят, если слишком тщательно следить за хозяйством, то может появиться сыпь.» Вадик не поехал, хотя согласился нас подвести до ворот заповедника на отцовском ГАЗ-53, с тем чтобы сразу вернуться… и, наверное, следить?
Те десять километров от забора, отделяющего заповедник от населенного пункта и вообще всего существенно менее заповедного, дались нам неожиданно легко. Вот только Дима всю дорогу ныл насчет неудобной сумки с бутылками, сначала мостил ее и так, и сяк, а после до самого конца не оставлял попыток всучить ее кому-нибудь из нас. Но мы только лишний раз хохотали и не поддавались на уговоры, продолжая нести только свои рюкзаки.
Ранним вечером добрались до места. Обозримая часть берега озера стояла пустой. И лишенные необходимости искать место побезлюднее, останавливались неподалеку от тропы. Места для кемпинга здесь уже были оформлены, правда с разной степенью комфорта. Мы выбрали то, на котором имелся стол и скамейки из распиленных вдоль бревен, устроились, разбили лагерь, запалили костер и соорудили ужин. Только уселись есть, Дима чего-то забормотал и вытащил из своей «неудобной» сумки бутылку водки «Лимонной». Нарезал сало и предложил выпить за нашу вылазку и коммерческий успех. Леха тогда весь переморщился и сказал что-то около: «В этой водке лимонного: только лимон на этикетке!»
Не успели мы допить эту бутылку, как сильно и почти моментально стемнело, и вместе с тем вся природа вокруг стала громче и отчетливее слышна. Пока я вслушивался в треск леса и плавный шум накатывающих на берег волн, сидя на краю скамейки, Леха и Саня так же молча и задумчиво шевелили костер, рассевшись по низеньким пенькам. Вдруг Дима встал из-за стола и, потянувшись, неожиданно произнес:
