–– Ты что затеяла? На кладбище захотела? Они тебя, как этого барана освежуют!
Но она угрюмо молчала.
Прошло несколько дней, и у колонки, откуда брали воду, повторилась та же сцена. Парни опять нагрянули в приглянувшееся им место. Из приспущенного окна машины, вставшей на обочине дороги, появился ствол, и чья-то рука направила его в живую мишень. Голубь в небе дёрнулся и рухнул навзничь. Дуло нацелилось на собаку, пившую из лужи воду. Мать, как и в прошлый раз, схватила от печки громадную кочергу и помчалась во двор. «Господи, помоги и защити!» – кричала она по пути, выбегая на улицу. Выбежав из ворот, маманя Валя подскочила к машине и ударила изо всех сил по переднему стеклу. А потом стала долбить кочергой по фарам. Зазвенели стёкла. Ребята сидели в машине и равнодушно смотрели, словно на глупую квохчущую курицу. И вдруг до них дошло, что разбивают вдребезги их машину! С диким криком, хлопая дверцами, они выскочили наружу:
– Ты чё, с ума сошла? Старая блядь!!! – закричали они, но было уже поздно – подфарники у машины пожухли, как яйца всмятку.
Их было четверо. Здоровые крепкие лбы разом окружили маманю Валю, держа в руках пневматические ружья. Одурев от злобы, они что-то кричали, махали руками, топали ногами и брызгали слюной – в любую минуту одно из ружей могло пальнуть в нее. Маманя стояла среди них с большой кочергой в руке, готовая драться до последнего. На улицу выбежал перепуганный Алексей и униженно извиняясь, увёл мамашу в дом.
Леше предъявили счёт – компенсацию за повреждения. Машина новая, её только что купили, на ней даже ещё номеров не было. Сошлись на том, что за разбитые подфарники Леша выложит громадную сумму. Хорошо, что у него были с собой деньги.
– Это все мои расчетные деньги! – кричал он вечером. – А ты, чокнутая, ты рисковала своей жизнью непонятно за что. За каких-то голубей! Эти бандиты могли выстрелить и попасть тебе в глаз или в голову, и ты на всю жизнь – калека!
Но оказалось, что расплаты деньгами недостаточно – это был ещё не конец потерь. Вечером арендатор, подкатив на машине, привёз с собой остальную братву – им требовалось моральное удовлетворение. Пострадавшие хотели получить дополнительные извинения. Маманю Валю буквально вытряхнули из домика и заставили объясняться. Стоя, как на бойцовском ринге, грудь на грудь, она понимала, что силы неравные:
– Чё мы такого сделали? Подумаешь, грохнули птичку! – наезжали они гурьбой на Лешину мамашу, махая кулаками перед носом.
– Зачем вы живёте в мире, если не цените жизнь? – защищалась она от братвы. – Убирайтесь туда, где пахнет трупами! Не нравится живое – идите жить на кладбище! – орала она.
Тогда, растопырив руки и выкинув распальцовку, на нее наехал сам арендатор.
– Не хочешь извиняться? Тогда я тебе устрою! – злобно глядя, пообещал он.
– Только тронь, тогда уже я тебе устрою – от твоего дома вместе с дурацким тряпьём ничего не останется! – махала Валя маленькими кулачками перед его волосатым лицом. Дом соседа под самую крышу был забит товаром, который стоил немалых денег.
Ночь прошла беспокойно. На улице что-то звенело, ушливо ухали филины, собаки устроили перебранку и обгавкивали друг друга до рассвета… Леша уснул лишь под утро.
А когда проснулись, выяснилось, что обокрали Лешин сарай. Вскрыли замок и украли мопед.
Все дальнейшее трудно объяснить.
В следующую ночь в доме соседа случился пожар. Он был такой сильный, что вокруг было светло, как днем. Леша проснулся от криков на улице. Он выскочил из дома в трусах и не знал, за что хвататься, чтобы потушить огонь. Пожар вот-вот мог перекинуться и на их сарай, и на деревянный домишко.
