– Это неважно. Он не должен был оставлять свою столицу. Город, который с таким трудом взял его отец. И передавать его христианину. Это позор. Ему это никто не простит. Посчитает слабым. Тем более что они твоего войска не видели. И посчитают Джема обычным трусом, который отступил перед лицом как минимум вдесятеро меньшим войском.
– Ну…
– Даже не сомневайся. Я убежден, что в скором времени тебе все же придется туда вернуться, чтобы удержать Константинополь. Без тебя он не устоит.
– Я же объяснил, что будет, если я ввяжусь в эту гражданскую войну.
– Но Новый Рим…
– Здесь, – обвел рукой Иоанн, – мои сердцевинные, корневые земли. Отсюда проистекает мое могущество. Деньги и преданные люди. Новый Рим – это сейчас глухая окраина. Периферия. К тому же удержать его и расширить сферу влияния несложно. Даже без моего участия.
– Ты смеешься? До ближайшего Рождества Константинополь осадят. Да, это будет смехотворно. Но… терзать город начнут. И я не дам гарантий, сколько он простоит, пока кто-то из горожан не откроет врагам ворота.
– Ты уверен?
– Абсолютно.
– Хорошо. Расскажи мне, как османы сумели так быстро и ловко завоевать Восточную Римскую империю, которая на момент их появления на горизонте превосходила их вот буквально во всем. Крепкие, большие города. Ремесла. Деньги. Войска. Причем хорошо организованные и прекрасно вооруженные войска, вышедшие победителями из борьбы с латинскими ратями. А еще прекрасная администрация. Связь опять же. И так далее. А тут – раз! – и посыпалась.
Мануил потупился.
– Стесняешься? А чего тут стесняться? Просто лордов вашего королевства тупо переманили, обещая им золотые горы. Или как это назвать? Кто-то уходил как есть. Кто-то с владениями. Кого-то да, пришлось завоевывать. Но в целом их сманили. Банально и пошло. Разве нет?
– Немного не так.
– Но, по сути, верно?
– Да, – тихо и как-то нехотя произнес Мануил.
– Так что задача наших людей – поговорить с наследниками этих «робких патриотов Империи». И объяснить им, что пора возвращаться. И что я все прощу. А тех, кто не вернется, ждет судьба Великих Комнинов из Трапезунда. Оставлять за спиной не лояльных мне людей я не собираюсь. Пойдут или нет – не знаю, но мне кажется, что в условиях гражданской войны переход под мою руку вряд ли будет выглядеть чем-то дурным или оскорбительным. Деньги на подкуп я дам. Что же касается Нового Рима, то я уже распорядился набрать для него новый гарнизон. В землях достаточно далеких, чтобы ни друзей, ни знакомых в окружении Константинополя у них не имелось. Да и переходить на сторону магометан они не спешили.
– Значит, ты не хочешь выступать туда с походом?
– Если это потребуется – выступлю. Но пока – нет. Тем более что, скорее всего, в скором времени меня ждет большая война тут – на севере. Или ты думаешь, что Папа мне это все простит?
– Нет, не простит.
– И я так же думаю, поэтому в ближайшие пару лет я почти наверняка буду занят войной. За это время мы постараемся укрепить Константинополь. Создать вокруг него определенное ядро сторонников. Где-то открытых. Где-то стесняющихся выступать открыто. Но это важно. Нам нужны люди, чтобы было кого сажать во все эти бесчисленные города округи. Считай, что это подготовка для настоящего завоевания.
Патриарх внимательно посмотрел на молодого мужчину, что сидел напротив, и улыбнулся. Хотелось с ним еще поспорить, но в целом ему нравилась такая логика.
