– Так мало ли что они там разглядят.
– Вот именно. Мы не знаем, что они себе там придумают и как нас оценят. Это лучше держать в своих руках.
– А если покажемся слишком слабыми?
– А ты думаешь, что похоже?
– Многие судят по головам. Чем больше количество, тем лучше.
– Тебя интересует мнение дураков? – повел бровью Иоанн.
– Нет, но…
– Я знаю, что такие чудики, бывает, даже правят державами. Но в этом случае они не представляют для нас никакой угрозы. И если сунутся, станут легкой добычей.
– Ну… – не согласился Холмский, однако спорить не стал.
И они двинулись дальше…
Не успел Иоанн провести военную реформу в 1480 году, как в 1483 году, после Дуная, пришлось вновь браться за нее. Так, пехота теперь тренировалась по универсальному стандарту. С уклоном в стрелков. А ее снаряжение было унифицировано. Любой пехотинец мог при необходимости выступить стрелком, пикинером или бойцом с бердышом. Других образов стандартного вооружения более не имелось за ненадобностью. Да и то – что пика и щит, к ней полагавшийся, что бердыш возились в обозе. Сам же пехотинец по умолчанию был стрелком.
Пока новые легкие кирасы полностью получили только четыре полка. Зачем? Ведь у них имелась чешуя, которая вполне удовлетворяла правило 20/80 и была вполне достаточна. Так ведь старая чешуя была слишком мягкой и перегружала позвоночник, а кирасы удалось сделать такими, чтобы поставить их на бедра. Что не только сняло нагрузку на спину от доспеха у бойца, но и позволило перенести через кирасу нагрузку от прочего.
Но эта возня началась еще в рамках реформы 1480 года. Однако за столько лет не удалось перевести всю армию на этот тип доспеха. Почему? В первую очередь из-за больших технологических проблем, вызванных идеей использовать ацетиленовую сварку. Без кислорода с тонкими пластинами она давала совершенно неприличный процент брака. Особенно поначалу, так как сварщиков у него тупо не имелось. Никаких. Все перегревалось, коробилось, прогорало и так далее. Помыкавшись пару лет и поняв – в ближайшее время не освоить эту технологию, Иоанн перешел на сборку легких кирас из полос на заклепках, как в свое время делали японцы. Что вообще исключало брак. Но время было упущено, и король сильно сомневался, что к началу кампании 1484 года он сумеет свою пехоту перевести на легкие кирасы.
А вот стандартные фитильные аркебузы модернизировали все в рамках реформы 1483 года. Благо, что работ было немного. Им провели дополнительную калибровку стволов и поставили на них воронкообразные запальные отверстия посредством ввинчиваемой сменной втулки. А то мало ли – прогорит. Что позволило просыпаться пороху на затравочную полку из основного заряда при заряжании и не тратить время на отдельную подсыпку.
Кроме того, к уже существующей системе газырей начали применять бумажные патроны, что в сочетании с воронкообразными запальными отверстиями позволило очень сильно ускорить перезарядку, то есть поднять скорострельность. Солдаты Фридриха Великого на такой связке делали шесть-семь выстрелов в минуту. Иоанн на такие показатели не рассчитывал. Все-таки настоящих прусских унтеров у него для такой прокачки бойцов не имелось. Но на пять выстрелов его стрелки вышли уверенно. Все поголовно. Чего было за глаза в текущих реалиях.
Следующим усовершенствованием стало применение компрессионной пули Нейслера[3], то есть мягкого свинцового полусферического колпачка. Ее использование позволяло разом поднять прицельный огонь из имевшихся аркебуз до двухсот пятидесяти шагов по плотным порядкам пехоты. Не снижая скорострельность, так как калибр таких пуль можно было делать заметно меньше канала ствола. Она ведь расширялась при выстреле.
