Путилин вошел в карету, дверца захлопнулась, и карета понеслась быстрым аллюром.
– Ну, господа, позвольте вас познакомить, – начал Путилин. – Доктор Z, моя барынька-агентша У., а это – мой верный агент X.
И он громко расхохотался.
– Как? – воскликнул я в сильнейшем удивлении. – Может ли быть? Это вы, мои бесстрашные друзья?
– Мы, мы, дорогой доктор! – в голос ответили они.
– Помилуй Бог, господа, это напоминает мне наше знаменитое похождение за ловлей страшного горбуна-Квазимодо! Помните, нас было тогда тоже четверо?
Путилин довольно потирал руки.
– Интересно знать, на кого теперь мы устраиваем облаву! Иван Дмитриевич, скажи что-нибудь, наконец.
– Терпение, мой друг, – ответил Путилин. – Я – человек, а поэтому могу и ошибаться.
Карета свернула на одну из фешенебельных улиц столицы. Она стала замедлять ход и вскоре остановилась перед воротами, железными, решетчатыми, из-за которых был виден небольшой сад, разбитый полукругом. Прямо от ворот, посередине сада, широкая асфальтовая аллея вела к небольшому подъезду двухэтажного барского особняка.
В эту минуту, когда наша карета подъезжала к воротам, из них выехало щегольское купе, запряженное парой кровных рысаков.
– Так… так… тигр сосет кровь бедных жертв, – услышал я шепот Путилина.
Мы дали проехать карете, окна которой были наглухо закрыты шелковыми шторами, и въехали в ворота, направляясь к подъезду особняка.
– Ну, княгиня, вылезайте! – шепнул Путилин агентше. – А ты, доктор, делай то, что будем делать мы.
Агентша-«княгиня» быстро выпорхнула из кареты и нажала кнопку звонка.
Путилин и агент X. стояли полусогнувшись в карете, словно собираясь каждую секунду броситься из нее.
Дверь таинственного особняка полуоткрылась.
– Великий принимает? – услышал я голос агентши.
Теперь дверь распахнулась.
– Пожалуйте, ваше сиятельство! – донесся до меня вкрадчивый голос мужчины, стоящего у двери.
Не успел я опомниться, как в ту же секунду Путилин быстрее молнии выскочил из кареты, за ним – X., и они оба бросились на отворившего дверь.
Ничего не понимая, я устремился к ним и увидел, как железная рука агента X. сжала горло небольшого худощавого человека, одетого во все черное.
– Ни звука, негодяй! Ни одной попытки поднять крик, вызвать тревогу! Если ты сделаешь хоть одно движение, я прикажу задушить тебя! – прошептал Путилин.
– Смилуйтесь!.. Пощадите!.. – взмолился черный человек.
– Теперь отвечай на вопросы. Где твой «великий»?
– Там, наверху, у себя.
– Он один?
– Один.
– Кто сейчас был здесь?
– Баронесса В.
– Княгиня Д. была вчера или сегодня?
– Нет.
Черного человека колотило от ужаса.
– Теперь слушай, любезный, – резко проговорил Путилин. – Ты проведешь нас в ту комнату, где твой повелитель принимает своих посетительниц. Вы заперли дверь, X.?
– О да! – ответил любимый агент Путилина.
– Идемте, господа, а ты помни: малейший звук или обман с твоей стороны – и ты получишь пулю в лоб.
И Путилин направил на человека в черном блестящее дуло своего револьвера.
Мы тихо стали подыматься в бельэтаж по лестнице, убранной поистине более чем диковинно.
Длинный ковер был из черного сукна с изображением мертвых костей и черепов. По бокам лестницы стояли треножники, откуда вился тонкими струйками какой-то противно-сладкий дымок.
При каждом шаге тихий звук какой-то незримо-таинственной музыки проносился и замирал где-то в отдалении.
– Ловко, ловко… молодец! – слышал я бормотание Путилина.
