Когда новоприбывший Святитель впервые вошел в Софийский собор, то он «просветився силою Божиею, нача беседовати к народу повестьми многами, и вси чюдящеся, яко от Бога дана ему бысть мудрость в Божественном Писании просто всеми разумети»[318]. Прибыв в Великий Новгород, он сразу же, как это явствует из грамоты 1528 года, посланной во Псков, направляет туда Наказ, предписывая псковскому духовенству «поучать своих детей духовных». Появившиеся при этом трудности у псковского духовенства побудили их обратиться к новопоставленному Святителю. В связи с этим он пишет: «Да били мне челом старосты шти соборские[319], игумены и священноиноки и священники, что деи они по моему наказу (курсив наш. – Архим. М.) поучают детей своих духовных, а они деи их не слушают, да с мирскими людьми и игуменов, и священников, и священноиноков от церквей без моего ведома отсылают; и аз приказал наместнику своему того беречь накрепко, чтоб без моего ведома от церквей игуменов и священноиноков и диаконов не отсылали, а иных не поряживали»[320].
Духовенство обратилось к архиепископу со множеством вопросов, в результате чего и явилась святительская грамота во Псков от 21 июля 1528 года[321]. В ней владыка предписывает: «И наш наместник, которого ставленника ко мне пришлет, ино б у того ставленника была ко мне грамота (курсив наш. – Архим. М.) нашего наместника, а другая шти соборских старост за их печатью, о его прохожестве и о летех и которой церкви известно: а ставленник бы был грамоте горазд»[322].
Завершается грамота словами: «Также есмы пожаловал старост шти соборских и игуменов и священноиноков и священников и диаконов пригородских и селских, как наши гонцы пригонят о какове будет государеве деле, или о богомоли, или о наших делех духовных, и наши гонцы приехав во Псков, да отдадут на соборе грамоты (курсив наш. – Архим. М.) старостам шти соборским, и старосты те грамоты посылают по пригородом и по селом семи промежи себя»[323].
За время своего пребывания на архиерейской кафедре в Великом Новгороде святитель Макарий дважды посетил Псков: в январе – феврале 1528 года и январе 1536 года[324]. В остальное же время он управлял церковными делами во Пскове через своего наместника, при этом, как видим, велась служебная переписка. Таким образом, владычная грамота 1528 года открывает целый пласт документов его церковно-административной епархиальной деятельности, которые не сохранились до нашего времени.
Написанию владычной грамоты во Псков предшествовала зимняя поездка туда Святителя. Однако традиционное месячное пребывание там было сокращено. Псковский дьяк Мисюрь Мунехин «показал ему грамоту Великаго князя, что ему велено жити 10 дней». Летописец не раскрывает содержания великокняжеской грамоты, отмечает только, что «владыка Макарий того не ведал»[325]. Но в других случаях князь Василий III обращался и непосредственно к Новгородскому владыке. В 1531 году он «прислал ко своему богомолцу архиепископу Макарию в Великий Новгород грамоты» с предписанием разделить город на секторы и устроить на городских улицах решетки для более успешной борьбы с пожарами[326]. Летопись нередко, повествуя о деяниях святителя Макария, упоминает о повелениях Великого князя, хотя и не говорит о грамотах от него. Но таковые вполне могли быть. Так, летопись сообщает о том, что архиепископ Макарий «посылает» Великому князю сообщение о распространенности на севере язычества. Великий князь со своим сыном «послали к своему богомолцу со умилением… и повелеша ему прелесть оную разорити»
