Из пережитого - страница 9

Это акт исторической справедливости, ибо ни один русский не мог примириться с тем, что Крым и город русской славы – Севастополь, обильно политые кровью многих поколений граждан России и Советского Союза, независимо от их национальной принадлежности, оказались под юрисдикцией другого государства. Положение стало совершенно нетерпимым, когда к власти на Украине в результате антиконституционного переворота пришла хунта, которая в качестве одного из первых своих программных лозунгов объявила создание на Украине этнически однородного государства. Особое чувство негодования, смешанного с презрением, вызывает губернатор Днепропетровской области Коломойский, который финансирует карательные отряды, приказывая убивать потомков тех, кому обязан жизнью. Коломойский забыл или никогда не помнил, кто ценою собственной жизни спас от холокоста его предков, без которых он вообще бы не родился. Коломойскому придется горько в этом раскаиваться. Ведь он откармливает чернорубашечников. Если они останутся у власти, то отправят в газовую камеру и его самого, и его ближних. К сожалению, история ничему не учит. Наиболее емко охарактеризовал Коломойского общественный деятель Израиля, политолог Авигдор Эскин. Он сказал: это наш фекалий. К этому трудно что-либо добавить.

Мы уже не говорим о том, что Крым был передан Украине непредсказуемым Хрущевым с грубыми нарушениями действовавшей в СССР Конституции 1936 года. Сейчас спорят, почему Хрущев это сделал – то ли замаливая грехи за репрессии, которые он раскручивал на Украине в тридцатые и последующие годы, когда ею руководил, то ли для того, чтобы заручиться поддержкой политической элиты на Украине в борьбе за власть, которую он вел с другими членами политического руководства страны – Молотовым, Маленковым, Кагановичем и другими (передача Крыма происходила в 1954 году, когда эта борьба разгоралась). В то, что Хрущев действовал под влиянием раскаяния, я не верю. Это был хитрый прожженный политикан, который вел борьбу не только за власть, но и за выживание себя и членов своей семьи, ибо хорошо знал нравы своих «друзей» из Политбюро, которые без всякого сожаления уничтожали друг друга. С этой точки зрения Хрущев ничем не отличался от тех, с кем вел борьбу, как впрочем, и от Берии, которого заблаговременно умертвили в 1953 году.

Теми же мотивами Хрущев руководствовался и в 1957 году, когда пошел на сужение компетенции Союза ССР в области законодательства, передав принятие кодексов по соответствующим отраслям законодательства (в том числе и гражданского) в ведение союзных республик. Тем самым был внесен вклад в нарастание центробежных тенденций, которые усилились в восьмидесятые и последующие годы и дали обильные всходы в Беловежских и других соглашениях.

Справедливости ради заметим, что Хрущеву и в страшном сне не могло бы присниться, что Крым и Севастополь окажутся под юрисдикцией другого государства, что и произошло в результате выхода Украины из состава Союза ССР, который свое существование прекратил, хотя это и не бесспорно, поскольку прекращение Союза ССР было продекларировано вопреки результатам общесоюзного референдума – высшей формы народного волеизъявления, на котором подавляющее большинство его участников высказалось за сохранение Союза ССР. Хрущев же воспринимал передачу Крыма и Севастополя Украине не как государственное разделение, ибо Украина была в то время неотъемлемой частью Союза ССР, а всего лишь как административно-территориальное размежевание, которое на протяжении существования Союза ССР не раз имело место. Если бы он предполагал, что произойдет в девяностые годы, он никогда бы не решился на эту передачу хотя бы из чувства самосохранения. В скульптурном надгробии Хрущева на Новодевичьем кладбище его автор, Э. Неизвестный, пытался отразить борьбу добра и зла, которая происходила в Хрущеве. Думаю, что Хрущев на протяжении всей своей жизни вел борьбу за выживание. В зависимости от того, как складывались обстоятельства, он и становился то на сторону добра, то на сторону зла.