«Это, наверное, из-за папы, я почти его не вижу, и мама тоже – он то на работе, то на футболе, поэтому мамуля часто злится, срывается на меня, на бабушку».
Размышления немного успокоили ребёнка, выступившие на глазах слёзы высохли.
В арке показалась мужская фигура – отец в этот раз пришёл чуть раньше. Лёка кинулась к нему, он погладил дочь по голове, разворошил волосы, вытянув печеньку из кармана, протянул ребёнку. Скосив глаза на обнявшуюся парочку, мать взорвалась:
– Она ещё не ела. Пихает всегда что ни попадя. Не тронь ребёнка!
Девочка испуганно сжалась, бочком обошла разошедшуюся мать, поспешила в дом, торопливо забравшись под стол, прижала к груди тряпичную куклу, недавно сшитую бабушкой, и затаилась.
Отец занёс матрасы в дом, жена шла следом, продолжая ворчать. Мужчина, пытаясь сохранять спокойствие, шутливо спросил:
– Что опять не так? Как всегда не в духе?
Слова возымели обратный эффект – Зоя завелась сильнее, будто дров подкинули в затухающий костёр:
– А ты как думал? На картошку выходят всей семьёй, а я опять как брошенка. Сажала одна, копать-собирать вновь в одни руки? Зачем муж такой нужен, спрашиваю тебя, коль супругу совсем не бережёт, не жалеет? Не стыдно тебе?
Хозяина разозлила прилюдная атака жены, он видел недоумённое выражение лица соседки, выскочившей из кухни на шум, испуганный взгляд дочери.
– Сама выбирала, – раздражённо кинул он. – Какого брала, таков и есть! На людей не смотри! Не им судить. Ты ж меня всегда из дома гонишь своим отношением. Зой, скажи честно, когда-нибудь любила меня?
– А за что тебя любить-то? Твои поклонницы не знают, каков на самом деле их кумир, как с тобой трудно жить, вот и преследуют, табунами по следу носятся! Нет мне от тебя никакой пользы! Одно разочарование.
– Любовь не товар, любят не за что-то, а просто так, как дар. Всё естественно, будто дышишь. Ты, видимо, никогда не любила, поэтому злишься. Не живёшь, а маешься со мной!
– Конечно, не любила! Под руку подвернулся вовремя!
Мать в ярости подскочила к молодому человеку, гримаса ненависти исказила красивые черты.
– Ты же никто и ничто! С тобой и поговорить не о чем! Дуб дубом! Один футбол на уме!
Звук пощёчины оборвал визгливый крик, послышался жалобный всхлип. Женщина убежала на кухню. Из-за закрывающейся двери донеслось:
– В моём доме ты бы не посмел поднять руку на меня!
– Ну вот! Сейчас побежит к соседке, потом ко всем своим бессчётным приятельницам жаловаться на мужа-изверга. Этот человек всегда всем на всех жалуется, по любому поводу. В жёны взял красивую скромную девушку, а она превратилась в вечно недовольную грымзу, – пробубнил отец, лёг на постель, отвернулся к стене, есть не стал.
Лёка подождала, когда совсем стихло, выползла из-под стола, подлегла к папе, прижавшись к сильной тёплой спине влажным от слёз лицом, и уснула. Она всегда так реагировала на испуг: сон позволял забыть неприятные сцены.
На следующий день мать с опухшей щекой вместе с супругом копала картошку на огороде в напряжённом молчании. Девочка ходила за ними, собирала клубни в корзину. Тоже угрюмо помалкивала.
Вечером женщине стало плохо: скрутило живот, поднялась температура. Её увезли на скорой, она умудрилась в такую жару застудить придатки. В больнице женщину оставили на неделю, чтоб отлежалась: возникла необходимость проколоть курс антибиотиков.
В детский сад ребёнка собирала бабушка, а отвёл папа, для этого отпросился на пару часов с работы. Лёка, грустная, плелась за отцом, зажав в кулачке большой палец его руки.
