Мне сегодня очень грустно,
Бедный кролик заболел,
Даже вкусный лист капустный
Бедный кролик мой не съел.
Грустная история наполняла глаза непоседы слезами, радость в голосе исчезала, Лёка тут же начинала предлагать варианты лечения зверька, долго допытывалась о дальнейшей судьбе страждущего пушистика. Когда же переходили к песне о смелой узнице, на словах: «Сторожите, как хотите, всё равно я убегу…» – во взгляде девочки появлялось торжество победы.
К ужину аж мама уезжала, становилось тоскливо, временами малышка не могла сдержать слёзы, те текли по розовым щёчкам, капая в ложку с манной кашей. Наутро грусть отступала, Ольга Сергеевна не давала воспитанникам киснуть, уверяя, что месяц пролетит незаметно, родители вновь навестят своих озорных малышей.
Перед самым концом смены Лёка в первый раз серьёзно рассорилась со своими подружками Наташкой и Маришкой, они и раньше, бывало, разбегались, но через день-другой мирились. В этот раз получилось по-другому, и всё из-за Славика. Ребята вчетвером играли в прятки, её подруг мальчишка нашёл быстро, на радостях выпалил им:
– Я вас люблю!
Девочки засмущались, но возможность пококетничать не упустили:
– Кого из нас?
– Вы обе будете моими жёнами! – ошарашил дружок.
– Разве так можно? – прыснули те в ответ.
– Мне всё можно! – серьёзно заверил мальчонка.
Притаившаяся Лёка наблюдала за друзьями из ближайших кустов, ей вдруг стало обидно, что её не любят, в жёны не берут. Славик искал девочку долго. Когда он убежал чуть дальше, она выбралась из укрытия, направилась ко входу в корпус. Перед самой дверью паренёк её настиг:
– Так нечестно! Я тебя ещё не нашёл!
– Незачем меня искать, – зло бросила Лёка. – Наташку с Маришкой ты любишь, вот и ищи их всю оставшуюся жизнь!
– Неправда! Я понарошку так сказал, просто так получилось. Я тебя люблю!
Славик, наклонившись, поцеловал девочку в щёчку, та чего-то испугалась, мгновенно развернувшись, побежала к веранде, мальчишка за ней, они увлеклись игрой в догонялки.
Подружки всё видели – стояли поблизости. На обеде не обращали на Лёку внимания, шушукались друг с дружкой, что-то рассматривая под столом. Девочка не умела таиться, поэтому спросила:
– Что у вас там? Вы не дружите со мной?
– Не дружим! Ты со Славкой целовалась!
– Нет! Он просто прикоснулся к щеке губами…
– Это и есть поцелуй! Он нас обещал любить!
– Он мне так же нужен, как вам! Мы же все вместе дружим!
– Нас он не целовал! Ты должна искупить свою вину.
– И как же?
Марина разжала кулачок – на ладони лежала обыкновенная прищепка, такой мать закрепляла бельё, когда вывешивала на просушку.
– Вытяни палец, я защемлю. Это не больно, может только чуть-чуть. Вытерпишь! Если согласишься – значит, доверяешь нам, тогда забудем обиды, помиримся. Если откажешься – ты нам не подруга.
Лёка, недоверчиво взглянув в насмешливые глаза неугомонной затейницы, переспросила:
– Точно больно не будет?
– Не веришь мне, покажу на Наташе.
Хитро улыбнувшись, светловолосая заговорщица, вытянув палец, просунула в прищепку, Маришка чуть ослабила нажим, тут же открыла захват, освободив руку подруги.
– Теперь ты!
Лёка боялась, но ей совсем не хотелось объявлять себя трусихой, враждовать с подружками, она протянула ладонь к прищепке, оттопырив мизинчик. Марина, резко отпустив ушки приспособления, мгновенно отпрыгнула в сторону. Тугим механизмом сплющило палец, боль ожгла, девочка закричала. Прибежала Людмила Семёновна, освободила посиневший палец, сунула прищепку в карман, потащила пострадавшую в медицинский кабинет. Медсестра осмотрела опухшую кисть, вымазала йодом, перебинтовала.
