Из разных лет - страница 8
Вот маятник Фуко… Вот снег в апреле
Сменяется непрошеным дождём.
Скользит весна. Печально, неуютно,
И не спасают даже имена.
Челябинские долгие минуты,
Зачёркнутые напрочь письмена.
«Острова под крылом самолёта…»
Острова под крылом самолёта,
Приземления радостный миг,
И окликнет неведомый кто-то
Из чужих или, может, своих.
Пелена и негромкая радость,
И музея сиротская боль.
И останется где-то Челябинск
Со своей безысходной судьбой.
Предчувствие Питера
Предчувствие Питера
В каждой минуте —
Свинцовая оторопь,
Кряду дома.
На долгом маршруте,
Коротком маршруте
Ещё не уляжется в мыслях
Весна.
И град по стеклу,
И прощание чаек, —
Вот-вот он предстанет,
Вот-вот предстоит…
Предчувствие Питера
Встречей случайной,
Где пущен зелёный,
Но красный горит.
«Немного Питера хлебну…»
Немного Питера хлебну.
Отвар оставлю в старой кадке.
И за мостами поверну
К твоим надеждам и повадкам.
Нева поймёт, что я не свой,
Не воспротивится, не спросит,
Подарит ветреную осень,
Свинцовый ветер ледяной.
Потом остынет от судеб,
От расстояний и тревоги,
Посадит в репинские дроги,
Где комаровский тает снег.
Поодаль храм. Скорей в тепло!
И так волнительно, так близко.
И на прощание записка,
Что даже душу повело.
Уже которую весну
Я пью глотками непокоя.
Немного Питера хлебну,
А там и свидимся с тобою.
«Снисходит царь с картины Бенуа…»
Снисходит царь с картины Бенуа.
И у мольберта Лансере колдует.
И Петергоф волнительно слова
С нарядами уместно чередует.
Огромные петровские шаги,
За горизонтом остаётся Финский.
И кринолины меряют круги,
И чайки так волнительно, так близко.
Пленителен фонтанов пересуд,
И арфа распоётся вдоль аллеи,
И тишину литавры разнесут,
И солнце по полудню всё сильнее.
А царь спешит, и свита отстаёт.
Залив тревожит – корабли на рейде.
И Бенуа дописывать черёд,
И Лансере вдруг что-то заприметит.
«Белые ночи…»
Белые ночи
Всё длятся и длятся.
К ним привыкаешь,
Пытаясь заснуть.
Сон и реальность
Должны повстречаться
И на Гороховой
Где-то свернуть.
«Вот Пенаты закроются…»
Вот Пенаты закроются,
Дни пролетели.
И тропинка, и пруд,
И тревожат часы.
И окно в мастерской
Подрезает метели,
И уже далеко до грозы.
Вспоминается день,
Тают белые ночи.
В старой горнице гости,
Царит суета.
То ли явь, то ли сон,
Неразборчивый почерк…
Неспроста.
«Исаакий вблизи —…»
Валечке
Исаакий вблизи —
Так жена попросила,
На тихий матрасик
В окне присягнув,
И список печалей
Опять огласила,
Беспечную землю
Немного качнув.
Земля не заметила
Этой тревоги,
Жила и жила,
И вертелась в сей миг.
Казались далёкими
Строгие боги,
И старый апостол
К багету приник.
Всё было, как было.
Всё стало, как стало.
И явлен Исаакий
И репинский путь.
И белая ночь
Снизошла с пьедестала,
Заснула чуть-чуть.
«Проследую вечерним декабрём…»
А. К.
Проследую вечерним декабрём.
Вот-вот – и обозначится Исаакий.
Талантливый маэстро
В чёрном фраке
Умело дирижирует дождём.
И в зеркале растаявших небес
Так много очень важного сойдётся,
На этот день, на этот век придётся,
Чтоб вечный мой Исаакий не исчез.
А в увертюре – призрак духовых,
Ударные за скрипками исчезнут,
И снова очертания воскреснут
Обычным сном, когда весь город стих.
Почудится в растаявших дворах,
На крышах, на заветренном фасаде,
Вот-вот тебя окликнет старый всадник
И промелькнёт в недальних облаках.
И снова дождь, колдует метроном.
Уже который день судьбой отмечен.
Вся наша жизнь как будто на потом —
Сегодня я к Исаакию на встречу.
«Петропавловская крепость…»
Петропавловская крепость,
Трон уставшего Петра,
Похожие книги
Новая, четвертая по счёту, книга Ильи Ицкова – филолога, режиссёра, педагога, предпринимателя, составлена на основе дневниковых заметок разных лет. Соединяя в себе различные пространственно-временные пласты, она открывает перед читателем широкую историческую панораму.Искренность, исповедальность, лиричность и глубина чувств, присущие его стихам и эссеистике, высвечивание новых образов и смыслов в знакомом и привычном – всё это свидетельствует о я
В начале было Слово… Как основа, ум, само бытие, как разумение и пропорция. И в конце останется лишь Слово, после каждого из нас. И слова.Из них складываются воспоминания, наш образ в глазах близких, родных, случайных знакомых.Второй том книги Ильи Львовича Ицкова, филолога, режиссёра, писателя, предпринимателя, – это тоже слова. В них люди, события, периоды жизни и его самого, и его друзей, коллег, семьи.Автор делится с нами сокровенным: мыслями
В сборник «Из разных лет» вошли как лучшие, уже любимые читателем, так и новые произведения Ильи Ицкова. Это и дань прошлому, и эксперимент автора. Книга завершает серию поэтических дневников и подводит своего рода итог, одновременно открывая путь к новым жанрам, новому взгляду писателя, к пониманию жизни в целом.
Сборник юмористических и сатирических четверостиший, написанный членом союза писателей России с 2017 года. Автор 33 года отдал службе в армии, награждён боевым орденом и медалями, да и после службы работал, работает он и сейчас. И одновременно пишет стихи. Вот эти-то стихи и представлены на ваш суд. Кто-то скажет: это уже было! Игорь Губерман пишет в этом жанре, уже давно, и успешно пишет. Да, это так, и Владимир считает Губермана своим литератур
Лирические стихи, написанные автором с 2001 года по 2002, это период вдохновения и публикации стихов на литературных сайтах, в поэтических сборниках, участие в ЛИТО.
Сборник стихов. Начало СВО, гражданская лирика, философская лирика, религиозная лирика, любовная лирика. Поэма "Победители" в память деда старшего лейтенанта Черепанова Корнила Елизаровича, ветерана ВОВ, участников СВО.
Лучшая муза всей моей жизни, которой я написал за 10 лет 250 стихов.Бесконечно благодарен Богу за встречу с ней и вдохновение, а мышке – за хорошее отношение!
Монография посвящена новейшему опыту планирования развития объектов регионального уровня. Зарубежная практика представляет ряд крупных градостроительных решений, которые в отечественных исследованиях принято объединять в понятие «агломерация». Рассматриваются отдельные проектные концепции, составляющие «собирательный образ агломерации». Монография предназначена для специалистов в области территориального планирования, градостроительной сферы деят
Факт пропажи жены обостряет психику Кронова. В снах, какие он видит, царствуют ужасы в виде женщины и «стеклистости». Он, предчувствуя беды, сообразует их с первородным грехом и с Фрейдом, как-то сказавшим: счастье – не цель культуры. Кронов желает жить не в культуре – в счастье.Вскоре проблемы, усугубляясь бедностью Кронова и эксцессами с его дочерью, разрешаются жутким образом: образуется Столп; затем происходит кризис, метаморфозы, и человечес