Цветы казались настолько реальными, что на миг почудился легкий аромат чайной розы, наполнивший зал.
– Мария! – громким шёпотом позвал меня Гильом, успевший несколько раз выглянуть за дверь. – Там пахнет вкусно! Пожалуйста, пойдём уже…
Путь к сердцу мужчины лежит через желудок. Даже если он твой воспитанник и ему всего лишь одиннадцать лет.
Да и я завтра уезжать не собираюсь. Налюбуюсь ещё.
Из-за двери веяло не цветами. Оттуда пахло свежеиспечённым хлебом, жареным мясом и ещё чем-то непознаваемым, но крайне аппетитным.
Мы с виконтом крадучись прошли по коридору, отделяющему кухню от столовой, и остановились на пороге царства кастрюль, сотейников, сковород, половников и шумовок. Посуды было много, а управлялись на кухне всего три человека.
Высокий сухой, чуть ли не измождённый господин в белом поварском колпаке и в такой же белоснежной куртке, подпоясанной тёмным фартуком с большим карманом, что-то внушал крепкому парню в измазанной кровью фуфайке, рукава которой он закатал выше локтей. Золотистые брови и ресницы, множество веснушек на лице и руках выдавали в нем рыжика, хоть и спрятана была шевелюра под платок. Несмотря на то, что алую бандану он повязал на пиратский манер, вид у парня был далеко не бравый. Нагоняй расстраивал рыжего чуть ли не до слёз, причём с каждой минутой всё больше. За разыгравшейся драмой с нескрываемым неодобрением следила пышнотелая тётушка. Веяло от поварихи добром и заботой, а хмурые брови были ей явно не свойственны. От избытка чувств она скручивала в тугую верёвку кухонное полотенце. Казалось, что сейчас не выдержат нервы у женщины и хлестнёт она этим жгутом кого-то по спине.
Вот только пока непонятно, кого и за что.
Гильом, привлекая к себе внимание, негромко кашлянул. В ту же секунду мизансцена изменилась. Все трое застыли в неловких поклонах. Да и как элегантно поприветствовать сюзерена, когда колпак норовит в соусник нырнуть, узкий проход не даёт возможности опустить попу в глубокий реверанс, а мясник и вовсе за большой кастрюлей в поклоне исчез.
– Добрый день… – начал было виконт, но что сказать дальше, пока ещё не придумал. Оглянулся на меня, ища поддержки.
Выхожу из тени коридора:
– Месье, мадам, позвольте представиться. Меня зовут Мария, я гувернантка. Приехала сегодня после полудня и опоздала на обед. Его Сиятельство тоже голоден. Могли бы вы нас накормить?
Повара переглянулись.
– Так скажите, куда отнесть еду-то, мы горничную кликнем, и она принесёт, – всплеснула руками сдобная тётушка.
Представив, как мы сейчас будем кружить коридорами, добираясь до какой-нибудь приличной столовой, я взмолилась:
– Можно, мы здесь поедим?
– Так как же? – опять всплеснула руками женщина, становясь похожей на встревоженную наседку. – Виконт же. Невместно на кухне кушать.
О-о-о-о-о! Из-за соблюдения дурацкого этикета я сейчас в голодный обморок свалюсь.
Видно, у нас были такие несчастные лица, что кухонные работники сжалились и быстро накрыли стол, стоящий в углу.
Выскобленную столешницу застелили простой, без вышивки, кружев и прочих нарядностей, но хрустящей от крахмала скатёркой. Сервировали обед тоже без излишеств: всего-то по две вилки, по два ножа и две ложки – суповая и десертная. Ну и весь набор тарелок полагающихся. На основную тарелку поставили суповую, а в неё салатную. Слева хлебная тарелочка с ножом для масла. Стакан для воды и бокал для вина. Не поняла только, для какого именно – белого или красного, и зачем его поставили виконту. Мальчику рано пить алкоголь!
