Избранное. Том II - страница 14



Где «да», где «нет», где профиль, где анфас.
Однако ночью (вот уж третий час!)
Все жители спокойно спят. Тем паче
Все жительницы. Не смыкаю глаз
Лишь я – иду куда-то наудачу,
Бог весть куда. В пустыне из камней
Всё тихо. Нет прохожих. Лишь витрины
Сияют. Неподвижен хор теней
На мостовой. На стройке – горы глины
И щебня. Вот и площадь. Словно снег,
Недолговечна белизна строений.
Вот площадь и – не может быть сомнений —
На белом фоне зданий – человек.
И что вам осталось? Лёгкий озноб…
И зеркало вновь разбито,
Но вот отраженье: огненный столп,
Река и куски гранита
Река. Гранит расколот на куски,
И месяц, улыбающийся криво,
Дробится и плывёт неторопливо
Вдоль смутного течения реки.
Цветы роняют в воду лепестки.
По воле ветра волны еле живы,
Но здания черны и молчаливы,
И звёзды бесконечно высоки.
Река. Молчанье. Свет. Провал во тьму.
У набережной возвела тюрьму
Металлолома ржавая держава.
Каменоломня есть за три версты.
По берегу идёт дурная слава.
Разведены последние мосты.
12–13.10.1981

«Кровью река течет в каменном сердце твоем…»

Кровью река течет в каменном сердце твоем
город мой – истукан, город мой – камнелом
Имя твое по всей стране разнесла молва
что ни река – Москва, что ни город – Москва.
Я люблю наблюдать осень в садах твоих
ветер стремится ввысь, словно свободный стих
Листья стремятся вниз, словно осколки строф
город мой – вертопрах, город мой – пустослов.
Александровский сад. Каменная стена.
Кремль – это просто дом – дом, где стена одна
Кремль – это Божий дом, место без общих мест.
Кремль – это просто мост. Кремль – это просто крест.
Город прямых крестов, снятых с церквей святых
город каменных снов каменных мостовых
Город – железный свод, город – ружейный ствол
город – живая жизнь, город – святой престол.
Кто ты, что ты – Бог весть – истина или ложь
белый день – ты скорбишь, черный день – ты поешь
Облик твой сотворенный – лишь подобье творца
нет начала тебе – и не видно конца
Можно лгать о тебе – ты не станешь винить
можно долго тянуть бесконечную нить
Но на слово твое не наложишь печать
ты и в смутное время не сможешь молчать
Я люблю тебя, город мой – пепел и дым
город мой – стародум, город мой – херувим
Город желтой больницы и серой тюрьмы
город красного лета и белой зимы
Нет ни воли расстаться, ни силы уйти
нас одно возвращение ждет на пути
В город – вечный покой, город вечный укор.
Город смерти – закрытый Успенский собор.
13–14.10.1981

«Дом из дерева. Вид…»

Дом из дерева. Вид
На переулок. Лёд
На мостовой. Стоит
Церковь напротив. Бьёт
Ветер в колокол. Звон.
Снежная кутерьма.
Тёмные окна. Сон.
Это зима. Зима.
3.11.1981

«Ты счастлив ли, хозяин добрый мой?..»

– Ты счастлив ли, хозяин добрый мой?
– Но кто ты? И какое тебе дело?
– Я ложь твоя. Поговори со мной.
Ты лжёшь всю жизнь. Тебе не надоело?
– Я не умею лгать. – Постой, постой!
Не забывай кто я! – Ты тень без тела.
– Я ложь твоя. Не лги же мне. – Одной
Лишь правды я хочу! – И я хотела…
– Но где же правда? – Ржавчина разъела.
– Оставь меня. – Нет, я умру с тобой.
– Но в чём я лгу? – Ты всё твердишь: святой
Франциск, любовь, Христос… – Как ты
посмела!..
…смиренье, Бог… Всё это – звук пустой
В твоих устах! – Ты лжёшь! – А ты? Сгорела
В моём огне душа твоя. – Пой, пой…
Все песни лжи – не ложь ли. – Почернела
Твоя больная совесть. – Белизной
Лишь ангелы… – Что было прежде бело —
Не очернить. – Ты мне осточертела!
Оставь меня! – Нет, я умру с тобой.

«Осенние черные птицы…»

Осенние черные птицы