Избранное. Том II - страница 2

А Магдалина была блудницей.

1975–1976

Новая Весть

Это Новое Слово,

новое Слово слов.

Кровь и Тело Христово —

это мой хлеб и кров.

Это сама природа

в колокол века бьет.

Новое время года —

Времени Новый год.

[1975–1976]

Авторизованный перевод из Метерлинка

Я весь глаза. Не надо истин.

Ты прав, Господь. Из века в век

На белый снег слетают листья,

Летит на пламя белый снег.

Часы всё так же время бьют,

И солнце за окном всё то же.

И дни умершие встают

Вновь предо мной, мой сон тревожа.

Ни тьмы ночей, ни неба сини

В глазах уснувших нет, но там

Есть мука жаждущих в пустыне,

Свет солнца, отданный цветам.

4.01.1976

«Истина немыслима без чуда…»

Истина немыслима без чуда,

Невозможен Бог без Люцифера,

Невозможен без Христа Иуда,

Если нет сомнений, где же вера?

Роскошь нищетой одной богата,

Острослов бессилен без тупицы,

Месяц невозможен без заката,

А в руках людей без клетки – птица.

Нет веселья без смертельной скуки,

Остановки – без движенья дальше.

Встреча есть предвестие разлуки,

Обещанья – лишь пустые звуки,

И, увы, нет истины без фальши.

26.01.1976

Памяти Гумилёва

Забвенья проведя черту,

Чтоб ум смущённый не тревожить,

Вы захотели красоту

Ружейным залпом уничтожить.

Но, возведя на высоту

Ту чернь, которой нет презренней,

Что вы убили? Миф? Мечту?

Но смерти нет для сновидений.

О, беспощадная судьба —

Толпа, которой всё едино.

…Как смели вы рукой раба

Касаться тела господина!

О, мертвенная бледность лба!

Рыдайте, музы… Данте… Где-то…

…Как смели вы рукой раба

Убить солдата и поэта?

18.11.1976

Сонеты памяти Че Гевары

Последний рыцарь умер на земле.

Я плачу в полутёмном зале бара.

«Прощайте, commandante Che Guevara» —

Я вижу надпись – кровью на стекле.

Соломинки… Бокалы на столе…

Веселием безумствует гитара…

Я вижу выстрел – отблеском пожара,

И женский смех витает в полумгле.

О, ненависть! Воспрянь в моей груди!

О, разум светлый мой, не уходи,

Останься на одно ещё мгновенье!

Но разум лёгкой тенью прочь летит.

О, дамы, господа, нам нет спасенья:

Последний рыцарь на земле – убит.

* * *

Останься на одно ещё мгновенье,

Побудь со мною, давний мой кумир.

Здесь, глядя на чужой весёлый мир,

Я буду говорить с твоею тенью.

Я жив – а ты оставил этот мир.

Мне сил не суждено найти для мщенья.

Но если на том свете есть прощенье,

Прости меня за это, командир.

Прости неясность слов моих, герой,

Я был бы счастлив умереть с тобой,

Когда бы время нас не разделило.

О, если б ты был жив, а я – убит!

Ответь мне, разум, где его могила?

Но разум лёгкой тенью прочь летит.

* * *

Я вижу выстрел – отблеском пожара.

И кровь из раны – пламенем костра.

И Смерть – Любви жестокая сестра —

Тебе приносит славу, Че Гевара.

Я знаю, что смертельного удара

Боль, словно лезвие ножа, остра.

И смерть в бою – почти всегда быстра,

А Слава – тень непринятого дара.

Но только Че Гевары больше нет.

На Кубе занимается рассвет,

А над Москвой ночная вьюга веет…

И полон бар, и все навеселе,

В моих глазах пожаром кровь алеет,

И женский смех витает в полумгле.

Ноябрь 1976

«И восходило солнце над Москвой…»

И восходило солнце над Москвой,

И август месяц золотом сверкал,

И девушка, рождённая слепой,

В реке, как будто в лучшем из зеркал,

Искала отражение своё

И не могла найти его, пока

Живыми изумруды глаз её

Не отразила зрячая река.

1.12.1976

«Прощайте все, прошу меня забыть…»

Прощайте все, прошу меня забыть,

Вас, нищие, и вас, сыны фортуны,

Вас, викинги, вас, римляне, вас, гунны.

Прощённый всеми – всех хочу простить.

Прощайте все, прошу меня забыть.

Назад Вперед

Избранное. Том II - страница 2

Похожие книги