Избранные труды - страница 72

Так, по подсчетам М. К. Сулейменова, только в ГК РСФСР термин «третье лицо» применяется 23 раза[253]. И мы даже с сугубо практической точки зрения должны знать, везде ли одинаковый смысл вкладывает законодатель в данный термин, совпадает ли он по значению с теми третьими лицами, о которых упоминает гражданское процессуальное право.

Указанная проблема типична и для законодательства других стран. Румынский исследователь А. Нашиц в сугубо теоретической работе отмечает особую важность определения используемых в законодательстве терминов, когда они в разных или даже в одной и той же отрасли права имеют неодинаковое значение, и в качестве такого примера приводится термин «третье лицо»[254].

Характеризуя признаки третьего лица в гражданском праве, М. И. Брагинский писал, что их два: отрицательный (оно не является стороной в первоначальном правоотношении) и положительный (оно юридически связано с одной из сторон первоначального правоотношения); отмеченные признаки присущи и третьим лицам в гражданском процессе[255].

С этим последним выводом нельзя согласиться.

1. В некоторых случаях с полной очевидностью следует, что упомянутое в материальном праве «третье лицо» заведомо не может занять в случае спора аналогичное место в процессе. Согласно ст. 250 ГК РСФСР, если третье лицо по основанию, возникшему до продажи вещи, предъявит к покупателю иск об изъятии ее, покупатель обязан привлечь продавца к участию в деле, а продавец обязан вступить в это дело на стороне покупателя. Ясно, что в иске об изъятии вещи третье лицо (по терминологии гражданского права) займет положение истца (по терминологии гражданского процессуального права). Третьим же лицом в процессе при такой ситуации окажется продавец. Аналогичная ситуация может возникнуть и в случае спора при применении ст. 167 ГК, регламентирующей некоторые особенности исполнения договора в пользу третьего лица.

2. Некоторые из видов третьих лиц в гражданском процессе могут быть и не связаны с одной из сторон в ходе рассмотрения дела.

3. Не во всех случаях право регресса может быть обеспечено институтом третьих лиц в процессе. Эта в целом нежелательная, негативная ситуация связана с наличием в стране двух самостоятельно сосуществующих юрисдикций. Так, при рассмотрении хозяйственного спора, подведомственного арбитражу, могут быть заинтересованы те или иные работники предприятия, к которым в случае удовлетворения иска может быть предъявлено регрессное требование, но занять в арбитражном процессе положение третьих лиц они не могут, ибо арбитраж не рассматривает споры с участием заинтересованных в деле граждан. Не может быть в подобном положении применена и ст. 28 ГПК, согласно которой при объединении нескольких связанных между собой требований, из которых одни подведомственны суду, а другие – органам арбитража, все требования подлежат рассмотрению в суде. В случае привлечения в процесс третьего лица рассматривается, тем не менее, одно требование, а не несколько связанных между собой требований.

Хотя институт третьих лиц в арбитражном процессе НРБ легализирован, граждане по соображениям принципиального свойства не могут принимать участие в арбитражном производстве ни в качестве сторон, ни в качестве третьих лиц[256].

4. Арбитражная практика вопреки некоторым устоявшимся традиционным представлениям широко привлекает в процесс в качестве соответчиков третьих лиц – непосредственных исполнителей по договору. Здесь третье лицо (по терминологии гражданского права) займет положение ответчика (по терминологии арбитражного процессуального права). В. К. Райхер справедливо видел в этой практике прогрессивно-новаторскую ломку старой цивилистической традиции, не допускающей привлечения к ответственности за неисполнение договорного обязательства лиц, не связанных по данному договору с истцом