Избранный выжить - страница 46

Раннее, очень раннее утро 4 октября 1939 года. Хозяин грузовика и шофер позаботились о наших удобствах – в кузове совсем не тесно. Багаж аккуратно уложен впереди, несколько чемоданов стоят между прочными и удобными скамейками со спинкой, на них мы и устраиваемся. На лавках постелены коричневые одеяла, даже есть несколько больших черных зонтов – на случай дождя, но они нам не понадобятся – стоит теплый и тихий осенний день, даже солнце пробивается иногда сквозь легкие светлые облака.

Все рестораны закрыты. Но у нас с собой термосы с горячим чаем и бутылки с водой, у кого-то, кому удалось что-то купить, есть и пакеты с продуктами, еду делят на всех. А какой обзор из кузова грузовика! Мы едем через разбомбленную Варшаву.

Вовсю идет расчистка и ремонтные работы, хотя еще очень рано и с момента капитуляции прошло всего три дня. Работами руководят поляки, немцев в форме среди них нет. Почти не видно и немецких солдат, только польские полицейские в голубых мундирах, они регулируют движение. На стенах домов появились новые объявления – белые в черных рамках, с угрожающим немецким готическим шрифтом, под ним – тот же текст в польском переводе. Внизу печать – немецкий орел с расправленными крыльями сидит на черном кольце со свастикой. Они уже здесь со своей свастикой. Когда грузовик останавливается на перекрестке, я успеваю прочитать, что речь идет о различных запретах, за нарушение – смертная казнь. Смертная казнь, похоже, вполне стандартное наказание за нарушение оккупационных предписаний. Что, они всерьез собираются расстреливать людей? Или только хотят нас припугнуть?

Мы уже едем по предместьям столицы. Здесь почти не видно поврежденных домов, не заметно глубоких воронок от разрывов бомб, как в центре.

До Ченстоховы двести с лишним километров. Кое-где мы делаем остановки, чтобы высадить кого-то из пассажиров – совсем как на пригородном поезде. Оказывается, это их багаж стоял между лавками.

Мы едем по одной из главных дорог Польши, но она все равно узкая – только одна полоса в каждом направлении. На дороге полно людей, они направляются в Варшаву или из Варшавы на легковушках, грузовиках, повозках, велосипедах или просто пешком. На спинах у многих – большие, на мой взгляд, неподъемные мешки. Наш грузовик с трудом пробивает себе дорогу в этой шевелящейся массе.

Иногда проезжает немецкая колонна – на мотоциклах или машинах, а не на лошадях или пешком, как польская армия. Впереди колонны едут несколько военных полицейских в плотных темно-зеленых плащ-палатках на больших, тоже темно-зеленых или защитного цвета рокочущих мотоциклах. Они задерживаются на перекрестках, решительно останавливают движение и пропускают колонну.

Сначала проезжает легковая, тоже защитного цвета, машина с офицерами в зеленых или коричневых плащах из кожи или еще из какого-то материала, похожего на толстую резину. За ними – солдаты в крытых брезентом грузовиках, иногда проезжают бронемашины с угрожающе торчащими пулеметами, но танков не видно.

При приближении военной колонны все должны съехать на обочину и ждать, пока колонна пройдет. Затем военная полиция покидает перекресток, и шумная, сварливая толпа продолжает путь, пока не появится следующая колонна. Мы движемся медленно, а немцы действуют очень быстро и расчетливо, они не допускают задержек в переброске войск из-за гражданской бестолочи.