— Всегда считала себя сильной и выносливой, а тут…
— Это с непривычки, — подбодрил меня парень и застенчиво улыбнулся. — Я вот справляюсь хуже тебя.
— Неправда!
— Правда-правда. Но я, как выражаются ребята, книжный червь, мое призвание в другом.
— В чем?
— Я собиратель.
— И что ты собираешь? — заинтересовалась я.
— Все, — пожал он плечами. — В смысле, всю попадающую мне в руки информацию. У меня идеальная память, я навсегда запоминаю все, что когда-либо прочел, услышал или увидел. Правда, анализирую далеко не все. Лишь то, что представляет интерес лично для меня.
— А что именно тебе интересно?
— Прошлое. Я ищу информацию о том, что на самом деле случилось с миром во времена Катастрофы.
— Не понимаю. Катастрофа же и случилась. Появился вирус, который уничтожил большую часть населения Земли…
— Это да, но откуда взялись все эти страшные твари? Как и почему появились огромные воронки в сердцах огромных городов, в которых только сейчас снизился радиационный фон? Почему некоторые люди, кроме сверхспособностей, получили физические мутации?
— Какие такие мутации? — удивилась я.
— А, ты же еще не была в городе. Таких называют мутерами, а за глаза — уродами. Но не советую их так называть. Мутеры — ребята очень обидчивые и резкие. Они стараются держаться друг друга, у них есть поселение где-то на западе.
— Так что с ними не так?
— Это люди, у которых сверхспособности завязаны на физических изменениях. — Лавр посмотрел на меня и понял, что я все равно ничего не поняла. — Это сложно вот так сходу объяснить. Лучше я тебя все в поселении покажу, идет?
— Идет, — неохотно согласилась я и, подумав, спросила: — А как тебя такого умного из поселения выпустили? Ты же, наверное, уже столько всего знаешь…
В моем представлении такого уникума должны были охранять, как банковский сейф.
— Не будь компьютерных баз данных, я бы и правда стал очень ценным кадром. А так…
— Все равно! Есть ведь, наверное, что-то такое, что не доверишь даже компьютеру?
— Есть, — усмехнулся парень. — Но на этот случай у них есть мой отец. А я пока не дорос и не хочу, если честно. Свобода дороже.
— Свобода… — отчего-то повторила я, будто пробуя слово на вкус.
— Ну что, отдохнули? Может, поможете? — втаскивая большую охапку хвороста, пробурчала Керта.
— Пусть лучше костер разводят и еду готовят, — вошел за ней с лапником Ник.
Когда ребята снова вышли, я решилась спросить:
— Лавр, а почему Ник так не любит видящих?
— С чего ты… — начал было он, но, видимо, припомнил наш разговор в бункере. — А… Может, ты лучше сама у него спросишь?
— Да я бы спросила, но он таким зверем тогда на Керту смотрел, что никакого желания лезть к нему с расспросами нет.
— А ко мне, значит, можно.
— Не хочешь — не говори, — с деланным безразличием пожала я плечами и принялась рыться в рюкзаке в поисках оставшейся еды. Осталось ее совсем немного — ребята явно не ожидала прибавления едока, да и Ник сорвался в погоню за сестрой без подготовки.
— Ну в принципе это никакая не тайна, — парень разместил лапник и направился к кострищу. — У нас в поселении раньше хорошая видящая была, по крайней мере видела явно побольше теперешней старухи. Вот она и предсказала отцу Ника и Керты, что в очередном походе его группа возьмет большой хабар… — Парень замолчал и начал сосредоточенно выкладывать хворост для розжига костра
— И что, обманула? — не выдержала я затянувшейся паузы.
