– Что с ней? – надо мной склонились два Рангуна. Я оглянулся: пока возился с Правительницей, её подчинённые победили. Я видел, что бледно-зелёные Рангуны, хоть и пытаются отбиваться, но отступают. Всё-таки, какими бы отмороженными они ни были, против умелых бойцов с нужным оружием, молодые рептилии не потянули. Я поднял голову как раз вовремя – заметил того самого худого бледно-зелёного Рангуна, что обломил мою удачу. Он отступал в толпе. Наши взгляды встретились. Бледно-зелёный ощерился в улыбке. Потом чиркнул когтем по своей шее и показал на меня. «Ты следующий», – понял я по губам. Издевается? Я даже дёрнулся от злости.
– Смотрите за ней! – приказал я, схватил с земли мечи и помчался в сторону схватки.
Я хотел догнать и выместить свою злость. Словно все мои неудачи на Браме произошли именно из-за этой скользкой молодой рептилии. Где-то в мозгу у меня всё ещё оставался осколок моего человеческого я. И этим местом я осознавал, что злость эта неестественна и нелогична. Это что-то чисто физиологическое – присущее только моей Рангунской ипостаси. Однако остановиться не мог – я даже ревел от злобы, настолько мне хотелось отомстить. Сейчас он для меня как красная тряпка для быка. Воткнуть меч прямо в грудь этого урода!
Я с ходу врубился в схватку. Ещё на бегу я определился, в какую сторону уходила моя «красная тряпка». Не обращая внимания на других, я стал прорубать коридор в этом направлении. Это было очередное сумасшествие – я рвался в бой совершенно без нужды. Будь я человеком, ничего подобного я бы не совершил. Худой Рангун тоже заметил меня – он испуганно закричал, призывая своих. И они откликнулись: словно защищая что-то дорогое, на меня бросились сразу несколько новых Рангунов. В угаре боя я не придал этому никакого значения – новые враги только ещё больше разожгли мою агрессию.
– Хочешь сбежать? Не уйдёшь, тварь!
Мой крик перекрыл шум битвы.
***
Я остановил клинок в сантиметре от головы подростка. «Что я делаю?» Мои лапы дрожали: тело требовало довести дело до конца – отрубить голову жертве – но что-то в мозгу удерживало меня. Словно мигал красный огонек. «Игорь! Ты Игорь!» Вот что удержало меня. Я не Рангун, и это не Тварь. Я смотрел на лежавшее у моих лап тело, и мое сознание раздваивалось. Я напрягся. Нельзя переступать эту грань. Резко убрал меч и воткнул его в землю, чтобы не было соблазна. Потом толкнул Рангуна ногой.
– Уходи.
Тот продолжал лежать в прежней позе, свернувшись в клубок и закрыв лапами глаза и уши. Словно уже умер. Похоже, страх парализовал его.
– Уходи! – уже громче повторил я и опять толкнул ногой. В этот раз он среагировал: развернулся, убрал лапы и открыл глаза. Я вздрогнул. На миг до этого мне показалось, что это Ромка. Точно так же тот выглядел на Птанели при нашем неудачном покушении. Но желтые белки и вертикальная полоска зрачка вернули меня на землю. Когда я выдернул меч, молодой Рангун снова дернулся в испуге, но я шагнул в сторону и быстро пошел отсюда. Надо уйти, пока Игорь Кислицын контролирует Рангуна Игора.
Вокруг уже все успокоилось. Конечно, относительно того, что было тут десяток минут назад. На бывшем поле боя и сейчас кричали и раздавались звуки ударов. Но это уже не схватка: подчиненные Правительницы наводили порядок. Совсем недавно кидавшиеся в драку Рангуны покорно стаскивали мертвые тела в одну кучу. Другая группа, более многочисленная, уже приступила к главному делу, ради которого их когда-то сюда пригнали: они ловили сбрасываемые с эстакады упаковки и относили их в кучи. Бесконечная работа по обогащению Правительницы началась. Я усмехнулся: война войной, а прибыль – это все равно главное. Рангуны неисправимы.
