К вечеру ноги непривычно гудели, Вике я отзвонилась и предупредила, что не осталось сил ехать к ней. В шесть часов вечера я попрощалась с девчонками и поплелась к автомобилю.
Села в салон и откинула голову на подголовник, устало выдыхая и сжимая в кулаки дрожащие пальцы. За Гелей едва успела в частный детский сад.
Дома были ближе к семи часам вечера. Артур приехал следом за нами.
– Ты дома? – ошарашено спросила я и быстро осмотрела его, пытаясь подметить следы присутствия духа его любовницы.
– Чему ты удивляешься? – спокойно спросил Артур и прошел на кухню, где Геля заканчивала ужин.
– В последнее время у тебя слишком много работы, чтобы приезжать домой в семь вечера, – ответила ему.
– Можно подумать ты хочешь, чтобы я приезжал раньше, – бросил мне в лицо.
Резко подняла голову и взглянула на Артура, он уже отвернулся от меня и вышел из кухни, но я успела увидеть его лицо.
До сегодняшнего дня я и не замечала, как постарел мой муж за годы со мной.
9. Глава 8 Секрет
Сбор вещей в поездку – это весело. По крайней мере, я делаю все возможное, чтобы моя дочь чувствовала себя спокойно, уезжая из дома.
Артур периодически заглядывал к нам, но то и дело возвращался в кабинет. Занятой человек. Что я буду делать с ним один на один несколько недель?
По спине пробежал холодок, а волосы на загривке зашевелились, от осознания того, через что предстоит пройти. Может ну его? Забить на его приказы и остаться в Испании?
– Будешь брать какие–нибудь книжки? – сидя на полу в позе лотоса, я спрашиваю Ангелину.
– М–м–м, – протягивает дочка, – не знаю. Думаешь, нужно взять?
– Не знаю, Гель, – пожимаю плечами. – Решай сама, в другой стране вряд ли будут продаваться детские книги на русском языке.
– Давай я возьму эту книгу, – снимает с полки сборник сказок Ганса Христиана Андерсена. – Знаешь, какая моя любимая?
Дочка присаживается напротив меня и протягивает книгу. Я знаю в ней каждую сказку, потому что читала их Геле уйму раз.
– Снежная королева? – пытаюсь угадать я.
– Нет, – мягко смеется Ангелина. – Дюймовочка.
Сердце нездоровым ритмом начинает быть в ребра, и я поднимаю лицо на улыбающуюся дочь. Я привыкла носить маски. Каждый день.
И ночь.
Но с моей девочкой делать такого не люблю, поэтому она видит, как искажается мое лицо. Будто я восковая кукла, на которую вылили кипяток. Я чувствую, как мое лицо обтекает, а рот открывается в беззвучном вопросе.
– Я люблю эту сказку, потому что папа называет тебя Дюймовочка, – дочка мило хихикает и прикрывает рот ладошкой, немного косясь на меня.
Надо бы показаться врачу, потому что сердце замирает с последним ударом, а в глазах появляется белая пелена. Геля что–то щебечет, поднимается на ноги и скидывает в чемодан одежду, не обращая на меня внимания.
Это к лучшему.
Поза лотоса – это одна из классических поз в йоге. Сидя в ней, можно медитировать и успокаивать разум. Мой же разум в позе лотоса обливается кровью и пульсирует в висках. Он не знает слова «спокойствие».
– И часто он так называет меня? – хрипло спрашиваю я, но старательно натягиваю на лицо одну из своих масок, растягивая побелевшие губы в улыбке.
– Да, это наш с ним секрет, – дочка прикладывает палец к губам и говорит: – только не говори ему, что я тебе все рассказала.
– Конечно, – важно киваю я.
Мой муж следит за каждым шагом. Он знает обо мне даже того, чего не знаю я. Это слишком ненормально.
