– Вот как это делается. Смотри, а то клопы заведутся.
– Я могу справиться сама.
– Мне кажется, ты всё же не рада, – она остановилась, и глаза её сощурились. – Я тащила его два квартала, милая, на своём горбу, чтобы тебе не пришлось идти в магазин. Любая другая была бы вне себя от благодарности, что кто-то заботится о ней, пока она ленится выйти из дома, – теперь её высокий голос стал ядовитым.
– Я не ленилась! – тут же вспыхнула я.
– Это ж надо наглость иметь так нос воротить, – продолжала причитать она. – Постыдилась бы так с родственниками обращаться. Мои девочки бы никогда так не поступили. А тебе если некогда из дома выйти, занятая ты наша, так была бы благодарна…
Святые боги, я же не просила её! Всё, что я сделала – забыла закрыть вкладку у Макса, только и всего. Я даже его не просила, только громко размышляла вслух и спросила, какое ему больше нравится – бежевое или серое.
Я быстро похватала белье с пола, чтобы чем–то занять руки и не прибить её за беспочвенные обвинения, и ушла в ванную. Эта женщина умудрялась выводить меня на эмоции каждый раз, как появлялась в моем доме, и каждый раз мне хотелось выгнать её со скандалом. Но я держалась, помня о том, кто она для Макса и моей дочери.
– Знаешь, у меня так болит спина… – она возникла сзади, когда я запихивала старое белье в машинку. – Надо позвонить сыночку, может надорвала, пока к вам тащилась, отвезёт меня в больницу.
3. Глава 2. Желанный внук
Дарья Владимировна, моя свекровь, теперь не нападала на меня, но прибегла к другому своему излюбленному методу – жалости.
– Разрешишь ещё посидеть немножко чай попить да на Лизоньку посмотреть, внученьку, или выпроводишь?
– Дарья Владимировна, никто вас не выгоняет и никогда не выгонял, – вздохнула я, поднимаясь с пола. Настроила режим стирки и засыпала порошок, прежде чем нажать на кнопку. – И за белье спасибо.
Краем уха я слышала тихий смех дочки, но пошла посмотреть, что её так веселит: Лиза всё ещё играла с медузами и тыкала пальчиком фиолетовую, ту, что была ниже всего к люльке. Уж очень она её радовала .
– Что ты, доченька? – протянула я, садясь на корточки и целуя её во вздёрнутый носик. После стычек с её бабушкой только этот вкусно пахнущий комочек мог заставить меня опять ровно дышать и не злиться на всё вокруг.
Дарья Владимировна тут же присела рядом и пощекотала малышку, а потом потрепала меня по плечу:
– Нечего кукситься, чай остынет. Ты же мне как дочка, не обижайся, кто тебя ещё уму разуму научит.
Я посмотрела в её невинное лицо и кивнула. Порой я думала, может это я всё делаю не так и любая другая свекровь на её месте вела бы себя так же? Вот чего мне стоило изобразить радость? Не специально же она это белье мне назло купила, старалась угодить.
И вот мы уже опять сели за стол, и свекровь потягивала напиток из чашки, но зачем-то снова вернулась к неприятной теме. Будто это могло доставлять ей наслаждение.
– Цвет не приглянулся, что ли? – спросила она как ни в чем не бывало и пожала покатыми плечами. – Так ты тоже учудила, Ленка, сама бледная, как поганка, так ещё и белье выбрала такое же.
– Что?
На миг я растерлась. Так она знала, что я выбрала другое? Ну и ладно, не впервой. Я глубоко вдохнула, а свекровь вытянула губы трубочкой и сделала вид, что дует на чай, хотя тот давно остыл.
– А что, – повторила она. – А нам с Маринкой нравится этот цвет, травяной, – она выпучила глаза и ударила ладошкой по столу. – И Максиму, конечно, тоже нравится. Благородный.
