Проверив, что малыш крепко заснул, я отправляюсь в душ. Стягиваю с себя ненавистный комплект белья, отправляя в угол.
Выброшу! К черту выброшу, чтобы не напоминало о сегодняшнем дне. Нахожу в спортивной сумке пижаму, забираюсь под теплое одеяло.
Меня трясет от холода, хотя отопление включено на всю. Жмурюсь, стараюсь скорее заснуть. Утром будет лучше, обязательно. Утром я смогу собрать себя по кусочкам и придумать, как жить дальше.
Я ворочаюсь, прислушиваюсь к тишине в доме. Резко сажусь, психую из-за собственного громкого дыхания. Лезу в телефон, хочу проверить свои личные счета, на которые почти не заглядывала.
Я всегда платила карточкой мужа, те деньги были для «семейных трат», а на моей карточке – только для меня, хотя я и не пользовалась. Всё с одной платила. Там должен быть неплохой запас, который я хранила на черный день.
На пару дней отеля, не больше. Не могу позволить себе тратить много, когда нужно столько всего. Найти жилье, разобраться с будущим, банально – продуктов купить.
С удивлением понимаю, что карточка Димы снова доступна. Никаких ограничений, словно и не было блока.
Я сомневаюсь несколько секунд, борюсь с чувством собственного достоинства, но практичность побеждает.
Я делаю крупный перевод на свой счет, лишние деньги мне не помешают.
Чувство неправильности происходящего разрастается, тугими лианами сдавливает грудь, но я упрямо игнорирую это. Я… Я должна позаботиться о себе и Руслане, пока не найду работу.
Накрываюсь одеялом с головой, прокручиваю в голове план на завтра.
Нужно созвониться с отцом, возможно, лучший вариант – вернуться к нему в родной город. Там и нянек организуют, и с моей профессией – бухгалтер – что-то найти можно будет.
– Проврёмся.
Обещаю сама себе, смаргивая злые слёзы. Это… Подумаешь, изменил. Сколько браков разваливаются, ничего… Живут ведь дальше, других мужей себе находят. И…
Я прячу лицо в подушку, глушу всхлипы. Я ведь была уверена, что мы с Димой – то самое волшебное «навсегда».
Мы с ним шесть лет, почти четверть моей жизни. Так сложно осознать, что всё закончилось. Так подло, и жестоко.
Почему он просто не расстался со мной? Пришел бы, честно сказал, я бы отпустила. Я теперь чувствую себя грязной.
Он развлекался с любовницей, а потом меня целовал.
Губы пульсируют и болят, когда я очередной раз их прикусываю, металлический вкус наполняет рот. Зато я горжусь тем, что моего плача никто не услышит.
Я медленно проваливаюсь в сон, от усталости и изнеможения. Балансирую на грани сознания, шатаясь от реальности ко сну. И в первую секунду не улавливаю то, как всё стремительно меняется.
Становится тепло, на грудь что-то давит, воздух щекочет кожу.
А после я подрываюсь, чувствуя прикосновения.
Меня тянут обратно, прижимая к крепкому мужскому телу.
Вырываюсь, но Дима обнимает меня со спины так сильно, что не вырваться.
– Прости меня, Тась, - шепчет, упираясь лбом между моих лопаток.
– Дим, как ты здесь… Неважно. Убирайся!
– Нет. Сначала мы говорим. А потом вместе вернёмся домой.
– Домой ты можешь возвращаться со своей любовницей.
Я горжусь тем, каким стойким остается мой голос. Кручусь, пока не попадаю локтем в бок мужчины. Он охает, его хватка слабеет и этого мне хватает, чтобы перекатиться на другой край кровати.
У меня все силы уходят на то, чтобы не закричать. За стенкой детская комната, нельзя пугать ребёнка. Только из-за этого поджимаю губы, глушу в себе обвинения.
