— Мне тринадцать, мам. Не надо меня обманывать.
Я молчу, кивая. Собираюсь с силами.
— Вы с папой поссорились?
Иду обратно в гостиную, он следом за мной.
— Можно и так сказать, – соглашаюсь я.
— Ты плакала, – звучит утвердительно и недовольно.
— Немного. Это не страшно, сынок.
— Что случилось?
Устало вздыхаю, присаживаясь на диван. Он опускается рядом со мной. Черт, как же это трудно. Почти невозможно.
— Понимаешь, Матвей, – начинаю я. – Мы с папой… Мы решили, что нам лучше жить отдельно друг от друга.
— Что? – вскакивает он с места. – Вы разводитесь?
— Ну… – обескураженная его реакцией, я хочу смалодушничать, но заставляю себя сказать хоть что-то. – Пока что мы решили просто пожить отдельно друг от друга.
— Но почему? Вы же такие классные! У вас же все хорошо! У всех вокруг предки то разводятся, то ссорятся постоянно, а вы одни всегда были нормальные! Что случилось?
Твой папа мне изменил. Притащил домой какую-то малолетку и долбил ее прямо на столе в своей студии. Такие дела, сынок.
Не смешно. Совсем.
— Так бывает, малыш…
— Я не малыш! И так не бывает! Все же было хорошо!
— Я понимаю. Понимаю, что тебе сейчас больно и тяжело все это принять…
— А со мной что будет? – перебивает Матвей. – Я как буду жить? С тобой? С папой?
— Мы это еще не обсуждали детально… Ты не будешь ограничен в общении с нами…
— Кто этого захотел? – Матвей совсем не слушает меня, его захлестывают эмоции. – Кто захотел? Ты или он?
Черт.
— Мы оба решили, что так будет лучше.
Сын мотает головой.
— Не будет. Мне точно.
Бежит к лестнице, слышу топот его ног, а потом хлопает дверь. Отлично. Откидываюсь на спинку, тяжело выдыхаю, глядя в потолок. Когда-нибудь эти безумные сутки закончатся? Я не спала, даже не знаю сколько времени.
Дэн… Вспоминаю его спокойное лицо. Сказал, что ошибся, а сам уверен в своей правоте. Что имел право, что я сама во всем виновата. Но как бы там ни было – разве это повод изменять? Если так плохо со мной, если не можешь никак исправить – лучше просто уйди. Боже… Сегодня утром он бы встретил меня с улыбкой, целовал, обнимал, мы занялись любовью…
Снова вижу отвратительную картинку, где он и эта блондинка…
Один раз… Слишком спокоен и уверен он для одного раза. Боже, какая же я дура. Какая я все-таки дура…
— Дай угадаю, – красавчик с нереально обольстительной улыбкой смотрит на меня. – Виолончель.
— Почему же? – улыбаюсь в ответ.
— Прости за пошлость, но уверен, ты шикарно выглядишь с раздвинутыми ногами.
Я смеюсь, не удержавшись. Качаю головой. Это не просто пошло, это жутко нагло. Но почему-то злиться на этого парня не выходит.
— Боюсь, ты этого не узнаешь, – отвечаю все же и добавляю: – Скрипка.
— Как я мог не понять! Пальцы настоящей скрипачки, – он берет мою ладонь в свою, проводит пальцем по моему большому и гладит у основания.
Черт, это… Сексуально. Приходится сделать глоток, чтобы спрятаться за стаканчиком и отвлечься от приятных ощущений в теле.
— Я Дэн, – говорит парень.
— Ева. Будешь пошлить по этому поводу?
— На тему того, что заставила мужчину согрешить?
— Типа того.
— Не буду. Лучше сам тебя… Заставлю.
Мы играем в гляделки слишком долго. Все это так двусмысленно, и внутри меня плещется шампанское, будь оно проклято, мешая нормально думать. Мне всего восемнадцать. Я отучилась один год в музыкалке, оказалась на вечеринке, и здесь творится невероятный хаос. Веселье, безбашенность, разврат… Очень привлекательный Дэн.
