В голове проносятся сотни мимолётных мыслей, преисполненных паники. Я теряюсь, не знаю, что делать и как реагировать, когда моё тело отзывается на его ласки с таким усердием, словно помнит, что было между нами тогда, много лет назад.
– Вряд ли ты сейчас поняла меня правильно, Ви, – усмехается Адам мне в губы. Он настолько близко, что кожа плавится от его горячего дыхания. – Я не предлагаю мстить. Хоть в душе мне и хочется, чтобы он получил по заслугам, но я знаю, что ты так не поступишь…
Его слова выводят меня из себя. Мне становится противно от того, что все вокруг знают, какая я и что никогда не стану таким образом мстить бывшему мужу. Все считают меня ангелочком, неспособным ответить хоть что-то на обиду, только это далеко не так. Что Сева, что Адам обязательно получат по заслугам. И если уж не от меня напрямую, то от бумеранга судьбы.
Потому, усмехнувшись, я, поддавшись собственным чувствам и желанию доказать, что Раевский ошибается, притягиваю его к себе ближе за белоснежный воротник рубашки. Впиваюсь в губы, пробую его на вкус и понимаю, как он поменялся. На губах теперь присутствует лёгкая горечь от сигарет, хотя в воздухе витает очень даже приятный, дорогой аромат. Послевкусие на удивление оказывается слегка ментоловым, и я смело тянусь за новым поцелуем, чтобы вновь ощутить это приятное сочетание, дерзко и нагло провоцирую его.
Прекрасно знаю, что он меня хочет. Знаю, что его моментальный ответ и укус моей нижней губы – тоже некий вызов мне, ответ и уверенное желание показать, что я зря всё это затеяла.
А так всё равно. Я сама кусаюсь, мне до боли приятно то, как резко и сильно он вжимает меня в окно. Большие ладони прижимают за талию к крепкому телу, пока лопатками я прижата к стеклу. Что-то взрывается у меня в голове, срабатывает выключатель. Я не чувствую страха или робости. Здесь и сейчас есть только мы. Как когда-то давно.
Поцелуй не нежный. Мужчина не щадит меня, кусает до боли, а едва наши языки сплетаются, я выдыхаю первый стон и отпускаю его рубашку. По всему телу растекается горячая волна возбуждения и желания, внизу живота собирается тугим узелком. Каждая клеточка тела становится более чувствительной. Словно оголяются нервные окончания – все его касания и порой совсем невинные ласки заводят так сильно, что я почти не могу нормально соображать. Разум затмевает бешеное желание, и только сейчас я понимаю, как скучала по нему. По моему Аду. Так я звала его раньше. Его имя было таким символичным для меня. Вроде бы Адам – тот, кто был создан Богом и жил в раю, и Ад – место, ввергнутое в вечную тьму.
Ладони на спине так сильно сжимают меня в объятиях, что грудь сминается, услаждая взор мужчины. Наступает его очередь рвано выдыхать мне в рот и замирать на очередном поцелуе. Он отпускает мои истерзанные губы, прикусив нижнюю напоследок, когда я слышу хриплый шёпот на ухо:
– Остановись, ты этого не хочешь, – от этих слов я сильнее напрягаю пальцы. Если бы не ткань рубашки, я бы точно его поцарапала. С закрытыми глазами веду носом по совсем небольшой щетине и вдыхаю его запах, словно наркотик. Выдыхаю, останавливаюсь около уха и тихо произношу:
– Не тебе решать, чего я хочу, – отвечаю с вызовом. Чувствую, что могу потянуть и это. Могу противостоять им обоим. И Севе, и Адаму. Потому что хочу отомстить. Свести с ума. Доказать обоим, что никого лучше меня им не найти.
