Покопавшись в телефоне, Белла включает видео, даже не потрудившись уменьшить звук.
Из-за чего по залу кафе прокатываются громкие, полные сладкого наслаждения женские стоны.
В видео достойном самого популярного сайта для взрослых, Белла стоит на четвереньках с прогнутой в пояснице спиной, будто озабоченная кошка.
А позади нее, беспрестанно двигается Руслан… мой Руслан, намотав себе на кулак ее волосы, так что Белла вынуждена запрокидывать голову.
Но судя по всë более оглушительным стонам и блуждающей судорожной улыбке на ее лице, Беллу всë определенно устраивает.
– Ну, что? – Спрашивает она меня. – Теперь ясно с кем ему действительно хорошо и чья это дочь?
– Это бред, – шепчу я. – Просто какой-то бред.
Мне искренне хочется верить, что видео фейк и постановка, но взгляд прикован к татуировке тигра на его лопатке.
Это Руслан. Сомнений быть не может.
Но вопреки здравому смыслу, я неожиданно громко выдаю:
– Бред какой-то. Считаешь, я брошу своего мужа из-за фейка и какой-то странной женщины? Нет уж, даже не надейся. А что это за ребенок я вообще понятия не имею. Это не моя проблема. И не проблема Руслана.
Ожидаю шквал эмоций от Беллы, но она неожиданно спокойно улыбается.
– Что ж, ладно. Я тебя услышала. И видимо позиция Руслана такая же.
Белла делает вдох.
– Мне нужно перевести дыхание. Мне что-то душновато здесь.
Она поднимается и уходит в туалет.
Проходит пять минут, десять, пятнадцать.
А Беллы всë нет. Малышка морщится т начинает хныкать.
И именно в этот момент официант приносит записку:.
"Теперь, Соня – это ваша проблема. И тест ДНК тебе в помощь, дурочка ты наивная. Как раз, узнаешь насколько Руслан верный муж.
P. S.
Заплати за счет. Я поела, конечно, но у тебя все равно деньги есть. Не обеднеешь".
Стоп. Что это значит?! Она же не может просто бросить свою дочку!
Я вскакиваю в отчаянии, а малышка плачет всë громче.
4. Глава 4 - Домой
Боже мой, что делать? Может это шутка такая и Белла сейчас вернется? Она ведь не может так поступить. Неважно кто отец этой девочки. Она ведь мать в любом случае.
Малышка продолжает плакать и на нас уже начинают оглядываться другие посетители.
– Тихо, – умоляюще шепчу я. – Тихо, всë хорошо.
Блин, я же совсем не умею обращаться с детьми. Как ее успокоить?
Все оборачиваются на нас и мне становится жуть как стыдно. Нет, ну это нормально вообще? Просто взять и бросить ребёнка!
– Девушка, может вы уже сделаете что-то? – ворчит мужик за соседним столом. – Сюда вообще-то люди отдохнуть пришли!
– Вот-вот, – поддерживает его другой. – Эти яжмамки вообще обнаглели. Понарожают спиногрызов, а потом требуют, чтобы все восхищались этими слюнями, срыгиваниями или чем похуже!
Если первому я ещё собиралась объяснить, что это вообще-то не мой ребёнок и я понятия не имею что мне с ним делать, то второй выбесил меня окончательно.
– Знаешь что, придурок? Ты сейчас ведёшь себя куда более мерзко, чем эта малышка. У неё ещё есть шанс вырасти нормальным и адекватным человеком, а для тебя уже всё потеряно!
Сама не знаю зачем поднимаю ребёнка на руки. Что бы ни случилось дальше, нам всем будет лучше, если она не станет плакать.
Боже мой, какой ужасный звук – детский плач. Он вызывает во мне странную тревогу, желание немедленно начать действовать, чтобы только прекратить этот невыносимый шум. Идеальный раздражитель, задействующий что-то из инстинктов. Нечто, что намного старше всех вместе взятых жителей нашего города.
