Я отрубил связь с прошлой жизнью Полины Кац.
Постепенно перережу все остальные нити, которые мешают ей принять нужное решение.
“Полина , как приедете, напиши город и адрес. Я приеду к вам”, — приходит сообщение от почти забытого Матвея.
Я злорадно улыбаюсь.
Обязательно, обязательно!
17. Глава 16. Она
Накормив малышей и уложив их спать, я расстилаю постель. Несмотря на то, что Вера Петровна предложила мне отдельную гостевую комнату, которую мне «любезно» выделил бывший муж, я всё равно решила остаться с детьми. Страшно от мысли, что усну, а когда открою глаза, детей уже не будет рядом, что он перевезёт их в другое место и начнёт шантажировать меня.
Запираю дверь изнутри и ложусь, но засыпать боюсь.
Пытаюсь вспомнить, насколько всё плохо с моим телефоном. Быть может, его ещё можно подключить? Хотя бы для совершения одного звонка. Мне важно поговорить с Матвеем, попросить его о помощи.
Мысли в голове сменяют одна другую.
Что случилось с Зинегиным?
Почему мой бывший настолько ожесточился?
Когда мы с ним расставались, он подсел на какие-то запрещённые препараты, шлялся по бабам и совсем не походил на человека, который однажды получит кучу денег и решит обзавестись семьёй.
Так почему теперь вдруг стал таким?
На мгновение вспоминаю его поцелуй. Властный, порочный и какой-то особенный. Он ничуть не походил на то, что было раньше. Этому искусству его обучили его девки?
Мне становится противно, а на глаза тут же наворачиваются слёзы.
Шмыгаю носом, всхлипываю и смотрю на малышей, которые мирно спят в своих огромных кроватях. Конечно, я никогда не смогу позволить себе дать им всё то, что предлагает отец, но он никогда не полюбит детей по-настоящему. Даже сейчас ведёт себя с ними холодно, словно они игрушки, вещи. Он не попытался познакомиться с детьми, не попробовал расположить их к себе. Он просто решил забрать их себе. Присвоить. Потому что может себе это позволить.
Дрожу всем телом, хоть и укуталась в тёплое одеяло. Меня буквально подбрасывает от озноба, который появляется из-за мыслей, насколько всё плохо.
Я не стану ставить подписи, даже если Зинегин начнёт угрожать мне. Следует дать понять ему, что я не из тех, кто говорит ему «да», немного поломавшись.
На губах появляется коварная улыбка от мысли, появившейся слишком неожиданно, слишком опасно. Знаю, что мне придётся пройтись по острию, но не вижу другого выхода. Уверена, что бывшему моё предложение не понравится.
Утром просыпаюсь ещё до пробуждения малышей. Проверяю, в порядке ли они, и потихоньку выныриваю из комнаты. Мне нужно приготовить детям завтрак, но судя по запаху, доносящемуся из кухни, Вера Петровна успела первой.
Налетаю на бывшего, утыкаясь носом в его стальные мышцы на груди. Медленно поднимаю взгляд и отшатываюсь назад. Смотрю на Зинегина, а он глядит на меня.
— Как спалось? — спрашивает сухим безэмоциональным тоном.
— Спасибо, могло быть лучше, спи я в своём доме.
— У тебя нет своего дома, — отчеканивает бывший. — У тебя больше нет даже вещей, потому что хозяйка квартиры, за которую ты умудрялась задерживать платежи, уже вышвырнула всё. — Я отрицательно мотаю головой, а Зинегин посмеивается. — Не веришь? Ну тогда смотри.
Он ловко достаёт из кармана свой телефон и показывает фотографии, которые ему отправила хозяйка квартиры. Мой небольшой старенький ноутбук, на котором вся работа… Вещи… игрушки малышей… Она нещадно вышвырнула всё.
