Читать онлайн Вероника Колесникова - Ты родишь мне ребенка

1. Пролог

Аннотация:

Камал: «Едва я только ее увидел, как сразу понял, что она – моя. Всю жизнь судьба вела меня именно к этой женщине, хрупкой, но сильной. Мы похожи: моя жар-птица обожжена снаружи, а я – внутри. Она станет моей. Родит мне ребенка.

И мне равно, что по этому поводу думает она.

Или ее муж».

В тексте есть: сложный выбор, два похожих мужчины, беременность, ребенок, кармическая любовь.

ТЫ РОДИШЬ МНЕ РЕБЕНКА

Пролог

Сегодня

— Доехали.

Сую значительную купюру таксисту и захлопываю дверь, прерывая благодарности.

Подхожу к дому нарочито медленно и чувствую, как нервно и неровно бьется сердце. Все происходит будто во сне – я так долго об этом думал, мечтал, и поэтому мне кажется все происходящее немного нереальным.

Понимаю по движению в доме, что ОНА уже заметила меня по камерам слежения, которые выходят на дорогу. Заметила, и, скорее всего, мечется в холле, не зная, за что хвататься первым делом – за телефон, чтобы звать на помощь, или за пистолет-пугач, который я сам ей когда-то подарил. 

Ухмыляюсь – думаю, что пистолет, все-таки, перевесил чашу весов. Девчонка бойкая птичка, хоть и строит из себя невинную скромницу. Однако ее скромный вид может ввести в заблуждение кого угодно, но только не меня. Я отчетливо вижу огонь в глубине ее ведьмовских глаз, пожар в сердце, который заставляет тело трепетать рядом со мной, считываю самые яркие эмоции, которые окрашивают все вокруг режущими цветами радуги. 

Все потому, что сам горю не в меньшем по опасности пожаре.

Во дворе темно, и потому я прекрасно вижу ее силуэт через стекло. Она застыла и пытается углядеть меня, предугадать мой следующий шаг. Но ничего не выйдет. Я не позволю даже возникнуть мысли об отступлении. Я так долго шел сюда, к ней, так много поставил на кон и так много потерял в итоге.

И потому сейчас пришел забрать то, что по праву должно принадлежать мне.

Ее чертову порочную душу, что раскромсала меня на маленькие куски, свернула жгутом и подожгла себе на потеху. Ее греховное тело, которое не просто свело меня с ума и лишило сна, а напрочь отравило реальность. Ее сладкую ауру, которую я чувствую даже за закрытыми дверями.

Все во мне выжжено благодаря ей. Внутри и снаружи.

И потому…

Я бы дал ей совет бежать. Но мы оба знаем, что от меня не скрыться. Я достану ее с того света. Это я уже доказал, показал на своем примере.

— Ты? — дверь распахивается, и в обрамлении электрического света показывается хрупкая фигурка в легком платье ниже колен. Руки закрыты шифоновыми длинными рукавами, на шее повязан хомутом шарф – как всегда даже при желании ее облик в этом максимуме одежды не назовешь пленительным.

Но на меня он действует оглушающе. Сердце готово проломить грудную клетку, пульс бьется как бешенный, в висках стучит кровь. И только от одного ее вида.

Мне нужно пару секунд, чтобы прийти в себя – ноги становятся ватными, хочется обо что-то опереться, чтобы выдержать это напряжение.

Достаю из кармана пачку сигарет, выстреливаю одной вверх, прикусываю зубами.

Щелчок зажигалки - и она видит мое лицо. Хватается за сердце, будто бы тоже пытается удержать его там, где ему и место.

— Я, — сиплю в ответ. — Я вернулся.

Оксана закрывает обеими ладонями лицо, но не делает ни шага. Ни ко мне – во двор, ни в комнату, приглашая войти внутрь. Время снова остановилось. Я снова чувствую, как покалывает кожу от электричества, которое бьет по нервам. Все как тогда, в нашу первую встречу.

Только теперь – я тот дьявол, что смотрит на свет из темноты.

Мои слова будто бы отрезвляют ее. Она резко отшатывается от двери, планируя ее захлопнуть, но я не даю ей этого сделать, стремительно приближаюсь и задерживаю ее.

Она охает от неожиданности, а меня накрывает от ее близости, запаха волос, которые как всегда струятся шелковистым водопадом, от ее нежности, спрятанной в глубине огромных глаз.

В них я вижу свое отражение: всклокоченные черные волосы, отросшая колючая борода, горящие безумием глаза. Лицо мое…и… не мое…Но мне все равно. Если так я могу быть рядом с ней, тогда мой выбор сделан.

— Отпусти! Уходи отсюда! — командует она и совершенно зря. Не выношу такого тона. Воздуха в легких не хватает, разум заполняет ненависть с примесью ноток вожделения, на языке горчит перец чили от невысказанных слов.

Хватаю ее за горло, прижимаю к стене. Она полностью в моей власти. Хрупка. Податлива. Желанна. В глазах – отражение моих эмоций. Ненависть, злость, раздражение, страх.

— Я – твой муж, — вру, сжимая пальцы на щеках, чтобы не смела отвести взгляд. — Так ты встречаешь своего благоверного, детка?

И тут ее глаза распахиваются, хотя, казалось бы, шире уже невозможно, и в них полыхает костром узнавание. Она утверждается в своей догадке, а я удерживаю себя от того, чтобы не чертыхнуться от такого нелепого провала. Но, с другой стороны, так будет даже лучше.

Честнее. Впервые для нас.

— Не смей! Не смей! — хорохорится она, бьется птичкой в руке сильного ловца. — Ты – не он! Ты можешь обмануть кого угодно, но не меня! Понятно?

Запрокинув голову, хохочу как ненормальный. Мне? Не обмануть? Обман – мое второе имя. А первое уже не известно никому…

И тут сквозь свой безумный смех, ее ядовитые проклятия, я слышу тонкое сдавленное рыдание. Будто котенка оставили за дверью, не давая войти в теплый дом. И понимание кипятком окатывает меня с ног до головы.

В доме плачет мой сын.

Мой. Сын.

2. Пролог - 2

Я смотрю в его темные, страшные, налитые кровью глаза и понимаю: пути назад нет и не будет. И, наверное, никогда не было.

Мы прошли все круги своего ада для того, чтобы оказаться здесь, в этой точке небытия, после которого есть только два пути: или в ад, или в рай. Другого не дано, не бывает другого исхода, потому что таких страстей итог бывает трагичен.

Он глядится в свое отражение в глубине моих глаз, которые всегда были для него как зеркало, показывая только правду, незамутненную и чистую, и будто бы не узнает себя. Хмыкает дьяволу внутри, который давно поселился в его душе, давая подсказки, как лучше жить, как легче довести ни в чем не повинную душу до врат ада, усадить ее в наполненный обжигающей лавой котел и довести до такого невероятного кипения, что с тела слетает шелухой все, оставляя только одно – ненависть.

Я в тысячный раз жалею, что не достала из комода в холле пистолет. И, пока он держит меня за шею, слушая сильными, могучими пальцами мой пульс, оценивая его стокатто, фиксируя по счетчику Гейгера, прокручиваю в сознании тот день, когда он мне его подарил.

Его слова.

Его ужимки.

Его уверенность в том, что этот подарок мне запомнится навсегда.

Что ж, в тысячный раз он оказался прав. Жестоко прав.

Почему-то для меня правда всегда оказывается очень безжалостной, невероятно разрушающей, и потому мы с ней давние враги. С тех самых пор, когда я решила пойти по пути комфорта, наименьшего сопротивления, по словам сестры продав душу дьяволу за кусок хлеба, правде не место в моей жизни. И за это я каждый раз плачу самую высокую цену. И, клянусь, в этом счете я в проигрыше.

Он хохочет как ненормальный, когда я говорю ему, что меня ему обмануть не удастся.

— Тебе не место в этом доме! Убирайся! — кричу, а сама еле держусь, чтобы не разреветься от души, навзрыд, как плакальщица на похоронах, которая уже опустила руки. Держусь, потому что мне нельзя сдаваться. Теперь уж точно нельзя.

— Даже не подумаю, любимая, — он специально выделяет последнее слово, вдавливая в него весь яд, скопившийся за все время нашего знакомства.

А потом вдруг прислушивается. Замолкает и слушает тишину.

И я тоже замираю вместе с ним: я слышу, как на втором этаже, в детской комнате, проснулся сын.

Его голосок еще слишком невесом, слишком прозрачен, он будто бы звучит на ультразвуке, и похож скорее на писк котенка, чем на рев новорожденного малыша.

Но это исчадие ада каким-то образом слышит его. Слышит и тут же преображается, реагирует так, как не должен реагировать: все его тело начинает бить крупная дрожь.

Он резко отпускает меня, и, будто зомби, идет по направлению к лестнице.

— Стой, стой! — мои слова даже не долетают до его сознания, до него самого – они опадают малюсенькими снежками, разбиваются о его железную спину, защиту, не потревожив хозяина сильного тела.

— Уходи, уходи! — кричу, надрываюсь, вцепившись в рукав его пиджака. Но он только отводит меня рукой. — Ты не должен! Оставь нас! Оставь меня в покое! Зачем ты пришел сюда?!

Рыдаю уже в голос, не сдерживаясь, но ему все равно. Он медленно поднимается по лестнице, я семеню за ним, безрезультатно пытаясь удержать. Готова упасть в ноги, чтобы остановить этот танк, эту машину, но знаю – ему все равно.

Прямо у дверей детской комнаты он поворачивается, бросает на меня черный взгляд, в котором кипят котлы ада, обливает сумасшествием и говорит тихо:

— Я же говорил, что вернусь. Даже с того света вернусь за тобой. И за ним.

И только он хватается рукой за посеребрённую ручку двери, намереваясь открыть ее и увидеть мое единственное сокровище, моего единственного маленького мужчину, которого я люблю безоговорочно и навсегда, с самой секунды его недавнего рождения, я выхватываю с комода вазу и обрушиваю прямо на его голову.

Он даже не успевает ничего сказать, среагировать…падает как подкошенный прямо к моим ногам, а по полу течет вода от цветов, которая в темноте коридора кажется темной, тягучей бордовой кровью.

3. Глава 1

Как мы все оказались в этом доме, в таком положении? Думаю, это судьба, провидение, не меньше. Каждый шел длинной дорогой к своему личному сумасшествию, приправленному горечью любви, нездоровой тяги. Я любила…и ненавидела…и страдала от этого каждую минуту, каждую секунду жизни в этом большом городе.

Так вышло, что моя новая жизнь была неразрывно связана с двумя мужчинами, которые не старались сделать мое существование проще. Это странно, но они всегда были очень похожи, и при этом были совершенно, кардинально разными. Как если бы одну песню исполняли разные люди с разной тональностью голосов, или один и тот же рисунок рисовали два художника, используя разные палитры красок.  

Но я никогда не признаюсь себе, КОГО из них считала оригиналом, а кого - подделкой. Потому что не имела права на такое мнение.

Но обо всем по порядку.

***

— Окси, опять там твой ЭТОТ под окнами симафорит, — смеется Оля, закрывая форточку.

Торопливо допиваю чай и ставлю чашку в раковину. Игорь не любит ждать, а я не хочу, чтобы он переживал из-за потерянного по моей вине времени.

— Да не спеши, не торопись, — подзуживает сестра. — Пусть постоит, подумает о жизни, ворон посчитает. Ему полезно немного прогуляться на свежем воздухе!

— Ты к нему не объективна, — морщусь я, завязывая шарфик в тон плащу. — Хороший он парень, что ты нему привязалась…

— Да он мутный и очень странный. Закрытый какой-то, неприятный и скользкий тип!

— Уххх какой!! — передразниваю ее.

— В любом детективе он бы оказался в конце книги убийцей, — она поигрывает бровями, многозначительно и довольно смешно.

— Конечно-конечно, — соглашаюсь я и выпрыгиваю из квартиры, чтобы не услышать еще чего-то по поводу своего…своего парня.

Не то, чтобы меня задевало, что говорит Оля по поводу Игоря, но мне неприятно, что она так посмеивается над моим выбором.

Между нами нет никакой страсти, притяжения. Любви и подавно нет. И, скорее всего, уже не будет. Но есть главное – понимание и уважение. Ну, по крайней мере, я так себя настраиваю. Ей не понять, красивой и здоровой девушке, от чего соглашаюсь даже на такое внимание от мужчины.