Слёз нет, но глаза всё равно режет, словно в них бросили добрую порцию песка, а я растёрла кулачками.
Передав мне всё необходимое и проинструктировав, Людмила Иннокентьевна берёт в руки карты. Она гадает, но я не верю во всё это.
- Вытяни одну карту, детонька, я попытаюсь успокоить тебя, расскажу, что ждёт в будущем.
Сейчас соседка скажет, что всё наладится и впереди будет светлая полоса, что я обязательно со всем справлюсь и ступлю в своё светлое будущее… Осознаю это, вытаскиваю карту, потому что отказать неудобно, но Людмила Иннокентьевна бледнеет, медленно осаживается на стул и перекрещивается.
- Увидели что-то плохое? – спрашиваю я.
Женщина, кажется, и не слышит меня вовсе.
- Слишком непонятное. Смерть идёт за тобой по пятам, я вижу ещё одну, маленькое существо…
Рука автоматически ползёт на живот, а я сжимаюсь, хочу поскорее покинуть квартиру женщины, сбежать из неё и забыть услышанное.
- Давай-ка лучше после девяти дней, когда душа твоего отца успокоится, ты придёшь, и я сделаю полную раскладку. Быть может, сейчас он рядом, пришёл попрощаться с тобой, потому и выпала такая карта?
Я киваю, собираю всё, что дала мне женщина, понимая, что к чаю так и не притронулась, ещё раз на всякий случай выглядываю в окно, но машины не вижу. Выхожу из квартиры, обещая соседке, что обязательно приду позднее, чтобы она погадала мне, но сама мечтаю как можно скорее сбежать.
Что за бред?
Смерть ребёнка?
Неужели врачи не ошиблись с диагнозом, и мне всё-таки придётся сделать этот страшный шаг?
Ком стягивает горло.
Каждый новый вздох даётся с огромным трудом.
Трясущейся рукой открываю дверь в квартиру и сразу же ощущаю его… запах родного дома. Запираю дверь, медленно скатываюсь по ней, всё из рук вываливается, а я задыхаюсь от нахлынувших эмоций. Вновь непрошенные слёзы… Откуда они только берутся? И всё-таки текут по щекам, разрывая душу на части, а телефон вибрирует в кармане, но мне страшно принять вызов и услышать, что снова случилось что-то ужасное.
- Алло, - отвечаю, даже не глядя на звонящий номер.
- Юль, ты как? – виноватый мужской голос пробуждает внутри отвращение.
Виктор решил пожалеть меня, узнав о случившемся? Включит режим заботливого мужа и протянет руку помощи?
- А что со мной может быть не так? Я в полном порядке, - отчеканиваю я.
- Понимаю, просто мы ведь толком не поговорили, а ты сбежала… Где ты сейчас? Родителей не стала бы беспокоить, знаю. Надеюсь, ты нашла где остановиться?
Вон оно, в чём дело! Виктору неизвестно, что папа умер. Он переживает, что я сейчас сижу на улице и мёрзну. Ну и хорошо… Я всё равно не планировала обращаться к нему за помощью. Сейчас мне ничего нельзя принимать от мужа, чтобы не выставлял грудь колесом и не ходил гордым павлином.
Это теперь Витя притворяется невинной овечкой? Думает, что сумеет разжалобить меня? Ага!.. Пусть держит карман шире! В искренность я точно не поверю, даже если начнёт говорить, что это случилось в первый и последний раз.
- Нашла, не стоит переживать обо мне.
- Хорошо. Ты уверена, что не хочешь даже шанса мне дать и выслушать меня?
- Я уже услышала всё, что ты мог донести до меня. Хватит Вить.
Вытираю слёзы тыльной стороной ладони свободной руки и стараюсь не шмыгать, чтобы муженёк и не подумал даже, будто я плачу из-за него. Загордится, нос по ветру пустит, будет ходить гордым павлином и радоваться. Ещё и давить на меня потом продолжит в надежде, что наивная дурочка растает и простит его за всё.
