С этими мыслями я засыпаю. Мне снится снова та же кабинка, только теперь там не одна девушка, а несколько и все они трутся о Егора, трогают, раздевают. Егор хищно улыбается, плотоядно смотрит на голые тела, а я стою в сторонке и смотрю на весь этот разврат. Просыпаюсь оттого, что болит живот. Глаза не открываю ,прислушиваюсь к своему телу и понимаю, что малышка упёрлась то ли кулачками, то ли ножками в низ живота и давит на мочевой. Подскакиваю и бегу в туалет.
Мама уже хозяйничает на кухне, жарит блинчики, а на столе стоит чашка чая и тарелка с блином, обильно политым сгущёнкой.
– Доброе утро, мамуль!
Подхожу к ней, обнимаю и целую в лоб.
– Доброе, моя хорошая. Как ты?
И если до её вопроса я чувствую себя неплохо, то вопрос напоминает обо всём, что было ночью. Настроение падает.
– Прости, – мама понимает, что сболтнула лишнего. – Пойдём чай пить. Вон твои любимые блинчики со сгущёнкой.
Я сажусь за стол.
– Мне нельзя.
– Почему?
Рассказываю ей про мой вчерашний поход к врачу. Мама лишь качает головой, а когда я заканчиваю, начинает поносить всех врачей.
– Мама, ну почему ты считаешь, что все врачи врут и придумывают?
– Раньше такого не было. Никто не заставлял на явки ходить каждые две недели. – Сейчас оборудование лучше, проверяют всё, чтобы ребёнок здоровым родился.
– И тем не менее дети рождались здоровыми, а теперь как не послушаешь так то одна болячка, то другая.
– Ты думаешь было бы лучше не знать о болезни, а потом внезапно потерять ребёнка и не знать от чего?
– Когда не знаешь, то и не думаешь об этом. Не забывай доча, мысль материальна. Даже учёные это доказали. Негативные мысли притягивают негатив. А если женщина знает или есть предположение, что ребёнок может родиться нездоровым, она явно не будет радостно петь. Чаще всего беременная зацикливается на этом, а потом начинаются депрессии и всё остальное.
– Ну и что мне теперь делать? В больницу, по-твоему, не ходить?
– Ты девочка уже взрослая. Тебе решать слушать врача или нет, но и в крайности бросаться не стоит, а то так ребёнка заморишь.
– Хорошо, учту.
Есть всё равно не хочется. Часы показывают десять. На душе тоска. Если бы была дома, занялась бы готовкой или приборкой, чтобы как-то занять свои мысли, а здесь всё делает мама. Иду в гостиную и решаю заняться поиском работы на фрилансе. Я окончательно для себя решила, что теперь меня ждёт новая жизнь и строить её начинать надо сейчас. Потом, когда родится малышка, будет не до этого. А на содержании у мамы я быть не хочу. Деньги от Егора тоже не приму. Если только после развода. О, кстати, о разводе. Надо съездить подать заявление, но сегодня идти никуда не хочется. А вот завтра я поеду анализы сдавать и заодно зайду в ЗАГС.
Не замечаю, как проходит час, я всё ещё мониторю сайты. Можно было бы пойти в копирайтеры, но там такие смешные цены. Чтобы хоть что-то заработать надо весь день сидеть и печатать.
Звонок в дверь, я выныриваю из мыслей о работе и прислушиваюсь к тому, что творится в коридоре. Мама пошла открывать, но всё ещё стоит там. Я не слышу слов, но чувствую что-то тревожное. Поднимаюсь, иду в коридор. В щели между косяком и входной дверью вижу лицо Егора. ОН словно медведь, который пытается пролезть в берлогу, подставил ногу, чтобы мама не могла закрыть её.
– Егор, уйди! – шипит на него мама.
– Наталья Николаевна, впустите. Мне надо с Машей поговорить.
