-
Здравствуйте, - говорю растерянно.
-
Добрый день. Органы опеки. На вас поступила жалоба.
Мне
в лицо тычут двумя удостоверениями и проходят в прихожую, чуть ли не оттолкнув
меня.
-
Чья жалоба? Кто написал?
-
Неравнодушные люди, - цедит толстая. – Будем проверять условия содержания
ребенка.
-
Простите, а как к вам обращаться?
-
Варвара Никодимовна.
Ну
и имечко… Понятно, почему она такая злая, хотя мне ее искренне жалко.
Вопросительно
смотрю на полицейскую, но она делает каменное лицо и не собирается
представляться, хотя это ее прямая обязанность. Только успеваю открыть рот, как
работница органов опеки начинает продвигаться в сторону комнаты Олежки. Очень
резво и шустро для своего веса, надо сказать.
-
Подождите! – семеню за ней.
-
Нечего ждать! Дождались уже! – бубнит эта ведьма, тяжело дыша. – Ребенок один,
мать весь день на работе! Соседи слышат детские крики весь день!
-
Мы в коттедже! Какие соседи, какие вопли…
Обгоняю
нахалку, чтобы не дать ей пройти в детскую. Голова идет кругом, мысли путаются,
сухо во рту. Меньше всего хочется, чтобы эти две курицы напугали моего сыночка.
Пытаюсь загородить дверь собой, но полицейская без лишних слов хватает меня за
руку и оттаскивает в сторону, бесцеремонно прижимает к стене лицом, как опасную
преступницу.
-
Дернешься – впаяю тебе сопротивление при задержании и насилие над сотрудником
органов! – шипит мне на ухо эта тварь. – Мало не покажется!
-
Пошла ты! – я не робкого десятка.
-
О, молодец, оскорбление должностного лица готово. Наговаривай дальше…
Меня
удерживают все то время, пока Варвара Никодимовна осматривает комнату, моего
сына, и черт знает еще что там делает. Потом отпускают. Выйдя из комнаты,
Варвара кривит лицо. Смотрит на полицейскую, качает головой.
-
Все чисто.
-
Плохо, - вздыхает та. – Могу посодействовать.
-
Не надо. Пошли отсюда.
Я
наивно надеюсь, что они уйдут из дома, но они еще топчутся по чистой кухне
грязными сапогами, лезут в холодильник, цокают языками. Спасает ситуацию только
наличие еды для Олега и овощи с фруктами в поддоне.
-
Ладно уж, - Варвара фыркает и пренебрежительно цокает языком. – Выкрутились.
Она
уходит в прихожую, чуть не сбивая меня с ног.
Полицейская
идет за ней следом, но я преграждаю ей дорогу.
-
Может представитесь? – спрашиваю мрачно, со злостью.
Ожидаю
новых грубостей и угроз, но к моему удивлению она ехидно улыбается.
-
Наталья Карловна Карпова, - шипит полицейская змея мне в лицо. – Старший
лейтенант. Мы с вами еще увидимся…
Кривлюсь
за их спинами, когда выпроваживаю обеих, потом закрываю дверь на все задвижки и
замираю, пытаясь анализировать. Что это только что было, и вернется ли оно на
самом деле?
Все
стало еще более запутанным.
Зачем
пришли эти грубые тетки на самом деле? Чего им надо? Знаю случаи, когда такие
под видом обыска подкидывали наркотики, но тут совсем уж странно. Едва ли
женщина из опеки стала бы что-то подсовывать в детскую, иначе слишком странно и
удивительно. Но я все равно пошла проверять. Нет – побежала! Как только
оказалась в коридоре, ведущим в детскую, услышала громкий детский плач.
Мой
маленький сынок сидел на ковре и заливался слезами.
-
Олежка! Не плачь, все хорошо… - растерянно бормотала я, поднимая сына на руки.
– Ты испугался злой тети?
-
Дя! – сообщил ребенок, и перестал завывать и всхлипывать, но в его глазах
остались тревога и страх.
