Эмма смущенно зарделась. Господи, как же оказывается ей этого не хватало! Мужского внимания и комплиментов. А для женской самооценки всего-то и стоило, что выбрать более откровенный наряд. Вероятно, Эмме следует пересмотреть свой гардероб и заказать новые платья.
На радость герцогу!
Перед тем как развестись, она обязательно восполнит свое раненное самолюбие кошельком мужа. Дэвид был богат, так что для него это вообще будет пустяк.
- Лорд Коллин, обещаю радовать общество и лично вас на протяжении всего сезона в Лондоне, - смело пообещала Эмма, мило улыбнувшись и покраснев.
Коллин взволнованно облизнул губы и все-таки не утерпел и опустил взгляд на ее вздымающуюся от танца грудь.
- Лично меня? – с надеждой вопросил мужчина. – А его светлость, ваш муж не будет против вашего общения с другими лордами и джентльменами?
- Разумеется нет, - легко ответила Эмма. – Герцог абсолютно не ревнивый человек и не препятствует моим желаниям.
- Буду иметь в виду, - хрипло прошептал Коллин, как-то плотоядно на нее посмотрев.
Эмме вдруг резко расхотелось одаривать кавалера своими улыбками. Кажется, Коллин понял ее слова превратно. Эмма повела себя недопустимо для герцогини. Была слишком раскованной. Нет, это совсем не в ее характере.
Остаток танца Эмма старалась вести себя сдержанно и прохладно, не давая Коллину каких-то ложных надежд.
Без шали Эмма стала привлекать куда больше внимания к своей персоне, и довольно скоро ее окружила толпа воздыхателей.
Ее радовало то обстоятельство, что между ней и герцогом образовалась такая своего рода стена из поклонников. Эмма опасалась, что разозленный муж бесцеремонно заберет ее с бала. Находясь в безопасности светского общества, она чувствовала себя куда увереннее смелее, чем если бы Эмма была с Дэвидом наедине.
Правда, через несколько танцев с другими мужчинами, она заметила, что мужа нигде не было. Однако противная мисс Питерс никуда не делась, и Эмма вздохнула с облегчением, зная, что герцог проводит свое время точно не с любовницей.
А если их было несколько?
Эмма похолодела от этой мысли. А еще разозлилась на себя из-за осознания, что муж мог в любой момент уединиться с Дианой. И это самое осознание доставляло ей дикую неприязнь.
Постоянное сравнение себя с другой женщиной изрядно выматывало Эмму.
Она все оттягивала момент, когда ей настанет пора возвращаться домой. Но спустя несколько часов Эмма решила, что Дэвид наверняка уже давно в постели и не сможет как-то снова ее унизить.
На этом балу она получила множество восторженных комплиментов и кучу приглашений на самые разные светские мероприятия. Довольная проделанной работой, Эмма вернулась в особняк и, ничего не подозревая поднялась в свои покои.
Войдя в комнату, она принялась на ходу вытаскивать шпильки из прически, позволяя волосам тяжелой копной упасть ей на спину. Затем Эмма подошла к зеркалу и принялась расстегивать мелкие пуговки платья, размышляя насколько прилично будить камеристку в такой поздний час, чтобы та помогла ей раздеться.
Как вдруг в отражении зеркала мелькнула чья-то тень.
Эмма испуганно дернулась и, резко развернувшись, удивленно наткнулась на герцога, вальяжно раскинувшегося в кресле. Рядом на столике стоял графин с янтарной жидкостью и пустой стакан.
- Д-дэвид? – спросила Эмма, запнувшись, пытаясь унять стучащее из-за испуга сердце.
- Ждала кого-то другого? – мрачно осведомился герцог, изогнув одну бровь.
