Герцог изогнул губы в снисходительной улыбке.
- Я буду касаться тебя, когда пожелаю. И буду делать все, что захочу. А ты слушаться.
Дэвид обхватил ее за талию и грубо прижал к себе. От неожиданности Эмма охнула, а ее губы тут же были пойманы в плен твердыми губами мужа. Это был совершенно не похоже на то, как он целовал ее раньше.
Грубо, властно, пылко.
На несколько секунд Эмма потерялась в новых для себя ощущениях. Необычных и будоражащих. Однако они не смогли затуманить ей разум.
Эмма вскинула руку и спальню огласила звонкий удар пощечины.
Поцелуй тотчас прервался. В ушах зазвенело. На несколько бесконечно долгих мгновений в комнате воцарилась тягостная тишина.
Эмма тяжело дышала, боясь поднять взгляд на застывшего мужа. Все ее тело напряглось и сжалось. Сердце стучало как бешеное, готовое вот-вот выпрыгнуть из ее груди.
Мамочки, что же она наделала? Эмма не собиралась бить его! Даже в мыслях не было. Все получилось как-то само собой. Она действовала инстинктивно. Лишь бы не дать случиться тому, что герцог планировал сделать.
Теперь наверняка муж был в бешенстве. Эмме было страшно на него смотреть. Что он с ней сделает? Ударит в ответ?
- Никогда, - процедил Дэвид убийственно-ледяным тоном. – Никогда больше так не делай.
Эмма вся затряслась, как осенний лист на ветру.
- Ты поняла?
Она судорожно кивнула и рискнула поднять на него глаза.
В голубых глазах герцога плескалась холодная ярость, однако муж не выглядел так, будто доведенный до крайней степени. Казалось, он вполне владел собой и не собирался срываться на жену.
Но разозлила она его точно. Сильно разозлила.
Дэвид перестал ее сжимать, развернулся и направился к двери в свою спальню, на ходу бросив:
- Собирай вещи. Мы едем в поместье.
Эмма облегченно выдохнула и почувствовала дикую слабость в ногах. Напряжение наконец отпустило, и она фактически рухнула на кровать. Но пульс все еще громко бился в висках.
Она лежала целую вечность, прежде чем решила, что выполнит приказ мужа и соберет вещи. Вот только поедет Эмма не в поместье, где герцог снова попытается затащить ее в постель. Она поедет к родителям.
Папа и мама поддержат ее и не откажут в приюте. Но ставить мужа в известность об этом Эмма не собиралась.
10. 10
- Где она?
Герцог рвал и метал. Слугам было страшно взглянуть на своего хозяина.
Нет, Дэвид совсем не кричал. Он даже не повышал голос. Не ходил из угла в угол и не раскидывал мебель.
Герцог просто сидел за столом у себя в кабинете и методично точил перья. Это занятие успокаивало Дэвида.
А вот его слуг наоборот. С каждым движением ножа они вздрагивали и сильнее вжимали голову в плечи. Дворецкий то и дело доставал носовой платок, чтобы промокнуть испарину со лба. Горничные были готовы заплакать.
Хотя герцог совсем не кричал.
- Вы все разом оглохли? – спросил Дэвид ледяным тоном, любуясь своей работой.
- Милорд, никто из нас не видел вашу жену, - ответил дворецкий.
- Ты мне это уже говорил. А остальные? – герцог оторвал взгляд от перьев и холодно посмотрел на слуг.
- Н-нет, милорд.
- Я не видела.
Дэвид поднял руку, заставляя их молчать, поднялся и подошел к окну.
- Полный дом слуг, а ее светлость будто сквозь землю провалилась, - мрачно процедил он и обернулся. – Вы в этом хотите меня убедить?
Никто из слуг не рискнул ответить.
- Свободны, - коротко велел он после минутной паузы.
Всех сдуло словно ветром, а Дэвид снова повернулся к окну и сжал ладонь в кулак.
