Измена. Неверная на полставки - страница 3



— Я не буду за тобой бегать! Ты поняла меня? — басит из-за дверей ванной комнаты. — Уйдёшь, не обижайся, Оля.

Ухмыляюсь и монотонно складываю на дно сумки свою косметику с полок. Даже интригует, правда. На что мне обижаться? Он может выкинуть ещё что-то хуже сегодняшнего? Сомневаюсь.

— Ты услышала?

Дверь тихо приоткрывается. В комнату заглядывает Миша, сверкая голубыми глазами, будто пытается их взглядом выжечь меня.

— Ты долго надо мной будешь издеваться? Я услышала, Миш. Услышала. — киваю, едва сдерживая внутри себя ураган отнюдь не положительных эмоций.

— Хорошо, что услышала. Хуёво, что не поняла! Ты как жить без меня собираешься? На что? Думаешь, тебе прямо завтра папочкино наследство свалится?

Вот про папу это он зря…

— Ты! — рычу, сжав флакон со своим парфюмом в руке. — Закрой! Свой! Поганый! Рот! — дрожь сотрясает тело до каких-то конвульсий. — Больше ни слова о моём отце! Ни слова!

— Недели без меня не протянешь! Переступишь порог этой квартиры, хуй я тебя больше сюда пущу! Заебали меня уже твои концерты и страдания. Решила свалить? Сваливай! — в несколько широких шагов Миша подбирается ко мне. Смотрит на меня разъярённым зверем. Я теряюсь. Абсурдность ситуации просто зашкаливает. Мешает мыслить, мешает сформулировать хоть одно предложение, не лишённое смысловой нагрузки. Впечатление такое, как будто это не он мне изменил, а я ему! — Что ты гляделками хлопаешь? Сваливай! Что успела собрать, то и забирай. Забирай и уёбывай! Чего ты? Ты же этого хотела? Или думала, я, как лох, ещё на колечке под каблук полезу, а? Королева драмы, блядь. Так давай, уходи. Ну же. Я жду.

Что происходит? Какие драмы?

— Ты, Миш, лечись… — выдавливаю из себя, опасливо косясь на бывшего жениха и пытаясь осторожно его обойти. — А я… Да. Я пойду.

Мой манёвр приносит результат. Мне удаётся выбраться из ванной комнаты со своей сумкой целой и невредимой. Это стоит мне боли в каждой мышце. Я чувствовала себя сапёром, пробирающимся по минному полю. Тело до того звенело напряжением, что, кажется, местами даже успело задеревенеть.

Ещё чуть-чуть осталось…

Документы из прикроватной тумбочки. Конверт с деньгами, которые сунули мне на похоронах папы его сослуживцы. Ключи от папиного дома из ключницы в прихожей. Итого: два чемодана,полупустая сумка с косметикой и средствами гигиены, сумочка с телефоном и кошельком… Всё?

Да плевать! Сейчас плевать.

Обувь!

Хватаю пару туфель и босоножки. Трамбую всё это дело в сумку с косметикой и тихонечко приоткрываю входную дверь.

Сомнений нет никаких. Ни малейших. Есть страх. Перед неизведанным, перед новой жизнью, перед тем, кого я оставляю позади.

Умру, но не вернусь! Хоть полы, хоть туалеты, мыть буду, а к нему не вернусь! Ни за что!

Сбегаю по ступенькам, волоча на себе свои скромные пожитки, которые уже два этажа спустя мне не кажутся скромными, и, только толкнув двери подъезда, начинаю понимать, насколько же меня убирает сегодняшний день. Даже не морально. Физически убирает. Меня всю колотит. Ноги то и дело норовят подкоситься, в них какая-то болезненная слабость и какое-то покалывание. Руки одеревенели от сумок и чемоданов. Дышится как загнанной лошади — тяжело, жадно, громко. Перед глазами всё странно расплывается. Жесть какая-то!

Хочется куда-то присесть, хотя бы к чему-нибудь привалиться спиной, но мне нельзя! В любой момент может выйти Миша, а за этим может последовать всё что угодно. Я должна убраться хотя бы от этого дома. Я просто обязана найти в себе силы и вызвать себе такси, хотя бы к другому дому, не говоря уже о кафешках на бульваре, которых валом за нашим домом, через дорогу.