Впрочем, как и прикосновения любого другого мужчины. Это я уже успела понять за четыре года.
Лучше уж жить без этого, чем всегда быть перед кем-то виноватой.
Мне удается почти успокоится, когда я подъезжаю к дому. Дашу из садика сегодня забирает Давид. И это отлично, иначе я бы за ней опоздала из-за этих оленей, сцепившихся рогами.
Открывая дверь в квартиру, думаю о том, что, наверно, пора рассказать все Давиду. Теперь, когда у нас вроде есть шанс все вернуть, можно рассчитывать на то, что муж не станет слишком сильно переживать из-за этих проблем.
Пусть лучше Давид подписывает документы с Германом. Возможно, тогда Воецкий хотя бы вспомнит, что я замужем.
Разуваюсь и кидаю на полочку рядом со входом ключи, когда из кухни выглядывает Глеб.
- Привет, Анют, - он широко мне улыбается.
А я совсем не готова общаться сейчас еще и с этим мужчиной. Хватит с меня на сегодня.
Злость, накопленная после стычки с бывшим мужем, готова выплеснуться на друга. Если он, конечно, мне все еще друг.
- Я видела тебя в ресторане с Олей, - с наездом вместо приветствия говорю я.
Никогда не поверю, что он не в курсе, кто она такая.
Вижу по лицу, что в курсе, и завожусь еще больше.
- Это даже хорошо, - все с той же улыбкой говорит Глеб. – Тогда ты не так удивишься, увидев ее на своей кухне.
Из-за спины Глеба выглядывает смущенная Оля.
А я просто не могу поверить своим глазам.
- Зачем ты привел ее в мой дом? – в ужасе спрашиваю я. – Где Давид? Почему он впустил вас?
- Пойдем, - зовет Глеб. – Давид с Дашей пьют чай на кухне. Проходи, пожалуйста.
Меньше всего на свете мне хотелось бы пить чай с кем-то из бывших подруг.
Иду на кухню со сжатыми кулаками. Я готова пустить их в ход, если потребуется.
Хватит.
Я больше не позволю, ни Герману, ни кому-то еще втаптывать меня в грязь.
Даша сидит за столом, выстраивая из печенья башню. А Давид хозяйничает у плиты, разливая по кружкам с заваркой кипяток.
- Добрый вечер, Анюта, - здоровается муж.
На его лице спокойная улыбка. Мне это совершенно не понятно, и я отвечаю хмурым неприветливым взглядом.
- Такого паршивого вечера у меня давно не было – не собираюсь скрывать свое раздражение.
На Олю даже не смотрю. Мне не интересно, зачем она сюда заявилась с Глебом под ручку.
Совет им да любовь, если что. Но где-нибудь подальше от меня и моей семьи.
Сажусь за стол, и Дашуля тут же перебирается ко мне на колени.
Обнимаю малышку, вдыхая ее нежный запах.
Это помогает справиться со злостью. Проверенное средство. Стоит только посмотреть на мою сладкую булочку, и все невзгоды отходят на второй план.
- Понимаю, ты удивлена, но не воспринимай все в штыки, пожалуйста, - просит Глеб.
Поднимаю на него тяжелый взгляд.
- Этот дом тоже теперь превратиться в бордель? – сухо спрашиваю я у Глеба.
Я по-прежнему не смотрю на Олю, но краем глаза замечаю, как она опускает голову.
Какая прелесть.
- Больдель – повторяет Даша, и я стону от досады.
- Так, пожалуй, мы с Дашей почитаем книжку в другой комнате, - говорит Давид.
Он подходит и забирает малышку с моих колен.
- Не хочу книжку! – протестует Даша. – Хочу в больдель!
- Только через мой труп, - Давид целует ребенка в лоб и уходит с ней на руках из кухни.
Глеб хозяйничает без стеснения. Отодвигает для Оли стул, чтобы она села. А прежде чем сесть самому, берет со столешницы кружки с готовым чаем и ставит их перед нами на стол.
Бывшая подруга тоже старается не смотреть на меня.
