Берн раздумывает какое-то время, а потом кивает, принимая версию дочки. Та облегчённо выдыхает и спешит обратно во двор к бочке с водой. Остатки чёрной крови, просочившиеся сквозь одежду заставляют кожу краснеть и зудеть, а потому ей хочется поскорее забраться в воду с головой.
— Этот южанин так сильно нравится тебе? — бросает ей в спину Берн.
Лаббéрт может только улыбнуться. Хотела бы она сама знать ответ на этот вопрос.
— Будь осторожна, милая, — предостерегающе произносит отец. — Среди мужчин полно негодяев. А среди знатных особ их и того больше.
11. Глава 11
Лаббéрт помнит, как пришла её первая слабость. Ей было пятнадцать тогда, и она уже окончательно поселилась у Берна. Отец хоть и был взрослым мужчиной, но принял жар и болезненность за симптомы простуды. Он повёл дочку к Эри и Дагору, ведь те больше смыслили в лечении травами. Опытная Эри сразу смекнула, в чём дело, и прогнала Берна с Дагором прочь. Сделала всё, что нужно: дала снадобье, помыла и переодела. На ночь оставила у себя, отослав Дагора от греха спать в доме Берна. Утром вместе с Лаббéрт пришла к ним и возвестила:
— Настало время искать ей жениха.
Лаббéрт тогда не на шутку перепугалась. Она знала, что такое случается с девушками в деревнях. Чтобы защитить их от излишнего внимания, а порой и насилия, родители находили им женихов, рядом с которыми запах феромонов становился слабее. А после женитьбы и рождения ребёнка и вовсе пропадал, как у Эри или жены Эвера.
В этом не было ничего необычного, но всё естество Лаббéрт кричало, что так не должно быть. Она только начала делать успехи в фехтовании и очень боялась, что семья выбранного жениха посадит её под замок и не позволит больше тренироваться. Так уж вышло, что даже Эри и Дагор считали её увлечение ратным делом просто детской игрой, которую однажды придётся оставить, чтобы заняться настоящими «взрослыми» делами, вроде рождения детей и хлопот по хозяйству.
Лаббéрт надеялась, что хотя бы Берн примет её сторону. Он ведь видел её старания и стремление. Видел её прогресс. Однако девушку ждало огромное разочарование. Ибо сам Берн привёл на порог дома сватов. Лаббéрт не знала, кто они и откуда. И наречённого своего она видела впервые. И сколько бы ни рыдала и не спорила с отцом и Эри, никто не желал её слушать.
— Тебе лучше покориться, — с усмешкой бросил ей жених. На вид он был на пару лет старше и на две головы выше.
— Ни за что! — упрямо ответила Лаббéрт и схватилась за отцовские ножны, что покоились на лавке.
Лаббéрт уже и не помнит толком, как клинок оказался в её руках. Всё случилось слишком быстро. Пламя вспыхнуло на лезвии. Она испугалась и выронила меч. Жених рассмеялся и попытался подобрать его. Но Берн, видевший всё и поражённый случившимся, остановил парня.
— Боюсь, я не могу отдать вам дочку, — сказал он к удивлению сватов и самой Лаббéрт. — Дар богов признал в ней хозяйку. Отныне ей предстоит идти путем воина.
— Ты верно спятил, старик? — возмутился несостоявшийся свекор Лаббéрт. — Девку и в воины?
— Так боги решили. Не я, — выдохнул Берн, прикрыв глаза.
Разочарованные и озлобленные сваты покинули дом. Остались лишь Лаббéрт с Берном да Эри. Приёмная мама глядела на дочку с сочувствием, хотя у той всё внутри трепетало от радости и волнения. Отец сказал, что она теперь хозяйка зачарованного меча. Что она станет воином!
— Можно ли как-то подавить действие феромонов? — спросил Берн Эри задумчиво.
