— Я даже не знаю, куда мне пойти. Мир вокруг кажется чужим и страшным.
Я всхлипываю. Нет, я, конечно, представляю, чем займусь, когда выйду из клиники, но врачам об этом знать не следует.
И тут же внутренний голос вопит:
«Как представляешь? Хочешь жить в квартире отца? Да Кирилл тебя там сразу найдет, если ужу и ее не прибрал к рукам!»
— Настя, у Сергея Григорьевича есть предложение, — мой доктор кивает на своего приятеля.
— Какое?
Настораживаюсь: мужчины мне не внушают доверия. Их предложения тем более: мягко стелют, да жестко спать. И, хотя выгляжу сейчас с обрезанными волосами, шрамом и зелеными синяками вокруг глаз как узник концлагеря, все равно волнуюсь.
— Я могу предложить вам работу и проживание, — говорит зеленоглазый главврач.
«Не ведись! — кричит внутри меня инстинкт самосохранения. — Не поддавайся на сладкие речи очередного мужика!»
— Ну, — он бросает быстрый взгляд на моего лечащего врача. — Я чувствую ответственность за вашу жизнь.
— Не надо чувствовать. Я обращусь в центр помощи женщинам, попавшим в трудную ситуацию.
— Вы знаете о таком?
«Черт! Чуть не прокололась!» — рассердилась на себя я.
— Больные рассказывали.
— Как знаете, мне кажется, мой вариант лучше… — замялся Сергей. — Но выбор ваш.
Он развернулся, пошел к двери, я встала, чтобы проводить врачей, вдруг поймала свое отражение в зеркале палаты и ужаснулась: куда пойду в больничной пижаме?
— Погодите! Какую работу вы мне хотите предложить.
Мне показалось, или главврач обрадовался?
И опять сердце быстро-быстро начинает колотиться в груди. В этом разговоре я чувствую подвох и ничего не могу поделать с взбесившимися эмоциями.
— Клубу «Пыльный алмаз» требуется уборщица, — я медленно выдыхаю, успокаивая расшатанные нервы. — Сотрудникам предоставляется общежитие.
— Согласна! — слово вырывается само: я даже не успеваю хорошенько обдумать предложение.
— Вот и отлично, — главврач переглядывается с коллегой и потирает ладони. — Собирайтесь, мой водитель вас отвезет.
— Одну? В таком виде?
Две пары глаз уставились на меня с удивлением.
— М-да, ситуация, — качает головой Сергей и вытаскивает телефон. — Клавдия Ивановна, к вам есть небольшое поручение, — говорит он и выходит из палаты.
— И что мне делать? — спрашиваю я у лечащего врача.
— Ждите.
Я еще примерно час проводу в клинике. Высокая дородная медсестра приносит мне одежду: скромное нижнее белье, спортивный костюм и белые тряпичные мокасины. Все явно куплено в соседнем магазинчике, но мне сейчас не до капризов. Я быстро одеваюсь и в сопровождении Клавдии Ивановны спускаюсь в холл.
— Ждите здесь! — приказывает она.
Вообще эта женщина смотрит на меня с недоверием и даже с презрением. Даже не догадываюсь, чем ей не угодила, но понимать, что посторонний человек относится к тебе с пренебрежением, неприятно.
— Кого ждать?
— Сергей Григорьевич сам вас отвезет, — она делает паузу, окидывает меня взглядом с головы до пят, и добавляет: — Не советую строить ему глазки, крошка. Наш главврач женат на писаной красавице.
— Да я… я не собиралась, — вспыхиваю от несправедливости до корней волос.
Всю дорогу я молчу. Сергей ловит мой взгляд в зеркале, но я старательно стараюсь не встретиться с ним глазами. Наконец роскошный автомобиль тормозит у крыльца здания. Я смотрю на табличку и холодею…
