В мое бедро утыкаются два влажных носа, и следует тихое недовольное ворчание. Пытаются то ли укусить меня, то ли найти титьку, но, так или иначе, они злятся, недовольные своей неудачей.
— Знаешь, дорогуша, — подхватываю волчат и кладу их под бок Илины, — я не думал, что ты переиграешь моего зверя в своем упрямстве. Это впечатляет.
Утробно и глухо ворчит, прогоняя меня из уютного, мягкого и теплого гнезда.
— И не только вы тут мать, Ваше Пушейстество, — выползаю из шалаша и встаю на ноги, — но и еще одна особа, которая и подумать не могла, что родит двойню.
Разминаю плечи, шею и неторопливо одеваюсь. Не так я представлял себе семейную жизнь. Нет, у меня не было особых романтических ожиданий, но то, что сейчас происходит даже для меня полная дикость. И теперь я завидую обычным смертным людям, у которых нет проблем со зверем.
Выхожу из спальни и кидаю беглый взгляд на сердитую служанку Илины, которая притаилась возле ниши с софой.
— Вызови ко мне Гризу.
Хмурится, презрительно поджимает губы и с места не двигается:
— Выполняй приказ, — иду по коридору, утопающему в зловещем полумраке. — Либо выметайся.
24. Глава 24. Уходи
— Ты звал меня, любимый? — Гриза тихой тенью входит в кабинет.
В свете тусклых свечей она выглядит особенно печально и настороженной.
— Звал.
Предстоит очень сложный разговор, и я не знаю как его начать. Возможно, мне стоило его поднять в тот день, когда мой зверь уловил в воздухе скорую встречу с Нареченной. Это было куда честнее, чем сейчас прогонять влюбленную чародейку, которая осталась со мной вопреки всему.
Гриза всматривается в лицо и делает пару шагов:
— Я так этого ждала. И ты выглядишь… — замолкает на несколько секунд и добавляет, — лучше, чем в прошлые дни.
Мой зверь не бузит, не злится и выжидает.
— Иди сюда.
Гриза с улыбкой закусывает губы, обходит стол и садится на колени. Обвивает шею и шепчет:
— Ты все же подчинил себе зверя?
Она ему не нравится. И не потому, что она отвлекает меня от Илины. Нет. Он и до встречи с ней не испытывал к ней симпатии. Прислушиваюсь к его недоверию, и его чутье цепляется за серьги в аккуратных острых ушках.
— Как твои сыновья? Я хотела на них посмотреть, познакомиться…
— Илина должна вернуться, — пробегаюсь по ее щеке пальцами и касаюсь правой серьги.
Рубиновая капелька на золотом крючке. Улавливаю тонкую вибрацию чар.
— А вернется ли она?
— Верховный Жрец сказал, что у него есть план.
— И ты ему веришь?
— Я должен попытаться.
Гриза ревнует. Глаза темнеют, и она поджимает губы.
— Без Илины мои сыновья останутся волками, — спускаюсь по шее к золотому ожерелью с кровавыми рубинами.
Я дарил ей эти цацки. Они подчеркивают ее бледную кожу, темные волосы и большие карие глаза, но, кажется, тогда рубины не были такими багровыми.
— Что будет потом, когда Илина вернется?
— Вопрос не в том, что будет потом, — вглядываюсь в ее глаза. — Вопрос в том, что ты должна сделать сейчас.
— Ради тебя я готова на все, — хрипло шепчет в ответ, — мой Господин.
Волк презрительно фыркает, а я очень доволен ее словами. Такая покорная, тихая и в то же время решительная.
— Ты должна покинуть замок.
— Что? — округляет глаза, и ее шепот надрывается, как тонкая ниточка. — Почему?
— Волчица защищает Илину в том числе и от тебя, — тихо отзываюсь я.
— Ты отказываешься от меня? Сейчас? — она вскакивает на ноги и сжимает кулачки. На глазах проступают слезы. — Ивар, я ведь никогда твоей жене ничего плохого не делала. Я была к ней добра…
