— Чертовы мужики…
— Я не должна была этого всего вываливать на тебя… Это не твоя забота. И не говори никому, пожалуйста… Это лишь наши разборки и дрязги.
Промакиваю глаза салфеткой, промаргиваюсь и медленно выдыхаю. Моя эмоциональность меня опять подвела.
— Вот что ему не хватает? — шипит Вика, развернувшись ко мне с жестяной баночкой. — Красивая такая, сына подарила, умная…
— С умной я бы поспорила, — невесело усмехаюсь я. — Мозгов у меня, как у улиточки.
— Не говори так.
Вздрагиваю, когда слышу скрип двери и голос Макара за спиной:
— Что у вас тут, девочки?
— Чай завариваем, — Вика с улыбкой трясет баночкой. — И делимся мамскими делами.
Закусываю кончик языка, и с наигранным спокойствием отзываюсь:
— Обсуждаем, как бороться с детскими коликами, — разворачиваюсь вполоборота и сдержанно улыбаюсь.
— О, дааа, — согласно тянет Вика. — Я вот чего только не испробовала. И чаи, и отвары с укропчиком, и аптечные штуки…
— Укроп не помогает, — вздыхаю.
— Вот нам тоже, — Вика игнорирует подозрительный взгляд Макара и сердито смотрит на меня, — и фенхель тоже ерунда полная. И ведь не впихнешь эту дрянь. Она же мерзкая.
Макар вряд ли верит нашей импровизации на тему детских чаев. Взгляд тяжелый, темный и ниспытующий. Как любопытно. Гуляет на стороне, но не желает, чтобы о его подвигах знали другие.
— Я не думаю, что нам стоит испытывать гостеприимство Валерия и Вики, — говорит он. — Нам пора.
— Что за глупости? — цокает Вика.
— Ты можешь ехать, — тихо отзываюсь я, — если устал. А я хочу чая и пирожных.
В глазах Макара пробегает быстрая черная тень. Он очень недоволен моей дерзостью и наглостью, которая для него непривычна.
— Понял тебя, — на его переносице пролегает тонкая морщинка гнева, и он выходит, бесшумно прикрыв дверь. — Ждем тогда пирожных. Кто бы мог подумать, что ты сладкоежка.
10. Глава 10. Это твоя ошибка
— Да что ты говоришь? — Юра удивленно смотрит на Артема, когда тот фыркает. — А ты как хотел? С дамами в любом возрасте сложно.
Сидит в кресле и на руках держит Соню и моего сына. Малышня смотрит друг на друга и коммуницирует агуканьем, фырканьем и прочими неразборчивыми звуками. И судя по их разговору, они не очень рады знакомству. Периодически они поднимают обескураженные взгляды на Юру, который делает вид, что понимает их беседу.
Мне не нравится, что эта растолстевшая рептилия взяла на руки Артема, который не плачет, не возмущается, а лишь удивляется происходящему.
— Может, ты уже ответишь? — Юра переводит на меня взгляд. — Ты нас отвлекаешь. Бззз-бззззз-бзззз-бз без конца.
Артем и Соня округляют глаза, раскрывают рты, и Юра вновь имитирует звук вибрации в моем кармане. Смеются, и Валерий тоже улыбается, а я в очередной раз сбрасываю звонок Лены, но она не намерена отступать. Через секунду она опять напоминает о своем существовании, Валерий с Юрой в молчаливом ожидании смотрят на меня.
— Прошу меня извинить, — встаю и покидаю гостиную с желанием разбить телефон о стену.
— Что? — цежу в трубку, когда выхожу на крыльцо. — Лен, серьезно, не самое удобное время.
— Она мне угрожает! — шипит она в ответ.
— Кто?
— Шлюха твоя!
Как же этой мрази удалось пронюхать про Лену? Она следила за мной? Очень может быть. Жанна — не Ульяна. Хитрая, изворотливая мерзавка и сразу смекнула, что наше “семейное счастье” лишь обманка.
— Макар, упустим, что ты лживый урод…
— Ох, как мы заговорили, — усмехаюсь я. — До этой самой шлюхи я был приличным и честным человеком, что ли? А ты у нас тогда кто?
