Он закатывает глаза и устало цокает языком.
— Они ничего для меня не значат. Ничего. Просто шлюхи, которые быстро забываются. Я даже их лиц не помню.
Меня тошнит. Я прижимаю ладонь к губам, но его голос не утихает.
— Детка, я тебя люблю.
— Любимым не изменяют, — недовольно проговариваю я.
— Люблю тебя одну.
У меня перехватывает дыхание.
— Ты так легко об этом говоришь! — мое сердце колотится так сильно, что я слышу его в ушах. — Тогда зачем? Зачем тебе они были нужны?!
Миша ухмыляется.
— Ты хочешь знать правду?
— Да, хочу!
Он наклоняется ближе, его голос становится бархатистым, почти соблазнительным, но каждое слово – яд.
— Потому что с тобой я не мог получить того, чего хотел.
— Чего ты хотел, Миша? — мне страшно, но я не отступаю.
Он облизывает губы и пожимает плечами, будто делится чем-то совершенно обыденным.
— Не мог с тобой как следует расслабиться. Не мог трахать тебя так, как мне нравится.
— И как тебе нравится?
Он усмехается, глаза вспыхивают хищным блеском.
— Жестко. Животно. Без контроля. Без того, чтобы думать, не сломаю ли тебя.
Грудь сдавливает судорожный вдох.
— То есть ты… ты предпочитал шлюх, потому что им все равно?!
— Именно.
Я моргаю, чувствуя, как слезы заполняют глаза.
— А со мной что не так?
— Ты слишком правильная. Слишком хорошая. Для тебя секс – это что-то важное. Ты смотришь мне в глаза, обнимаешь после, улыбаешься. А мне хочется по-другому.
Я сжимаю руки в кулаки.
— Ты мог сказать!
— И что бы это изменило? — он смотрит на меня с ленивым интересом. — Ты же не из тех, кто готов стать грязной девочкой ради своего мужчины.
Я хочу кричать. Я хочу ударить его. Я хочу стереть эту снисходительную усмешку с его лица.
— Откуда у тебя эти фото? — неожиданно спрашивает Михаил, потирает ладонью свой подбородок.
— Это все, что тебя волнует? Не то, что ты предал меня? Не то, что свадьбы не будет?
— Откуда у тебя эти фото, Арина? — повторяет он, глядя мне в глаза. — Ты следила за мной?
— Нет! Я их получила вчера вечером, на девичнике. Анонимный конверт.
Он хмурится.
— Кто-то решил открыть мне глаза прямо перед свадьбой.
Миша стискивает челюсть, моргает медленно, как будто обдумывает что-то.
— Кто?
— Я не знаю!
— Это не меняет ничего.
Я ошарашенно вскидываю брови.
— Мы идем в ЗАГС. Ты надеваешь платье, улыбаешься, и мы женимся.
Во мне все закипает.
— Ты вообще слышишь себя?!
— Все уже решено.
Я делаю шаг назад.
— Нет.
Миша медленно выдыхает, и в его глазах появляется что-то новое. Опасное.
— Арина, не делай глупостей.
Я поворачиваюсь и стремительно направляюсь к выходу.
— Арина! — он хватает меня за запястье, но я вырываюсь.
— Не трогай меня! — кричу я, но Миша сжимает мое запястье еще сильнее.
— Перестань устраивать спектакль, Арина, — цедит он сквозь стиснутые зубы.
Я вырываюсь, но он не отпускает. В глазах темнеет от боли и злости.
— Отпусти!
— Мы оба знаем, что ты сейчас драматизируешь, — Михаил скалится, и это последнее, что мне нужно для потери контроля.
Я со всей силы бью его по лицу.
Глухой звук удара разрезает воздух.
Миша замирает. Затем поворачивает голову обратно и медленно проводит языком по внутренней стороне щеки, будто проверяет, не разбила ли я ему губу.
— Ты совсем охренела? — он шипит и сжимает мою руку еще сильнее.
Я не успеваю ответить, он резко дергает меня на себя.
Все происходит слишком быстро.
Я толкаю его в грудь, пытаюсь вывернуться, но он не дает мне и шанса. Отбрасывает меня к кровати, я падаю, колени больно ударяются о пол.
