— Вот что случилось, Стас.
Он не сразу отвечает. Перелистывает еще пару снимков, затем резко отбрасывает их на комод.
— Блядь.
Я горько усмехаюсь.
— Блядь, да.
— Когда ты их получила?
— Вчера. На девичнике. Хороший подарок, да?
— От кого?
— Аноним.
Стас нервно проводит рукой по лицу.
— Ты уверена, что это не…
— Не фальшивка? — я закатываю глаза. — Ты тоже думаешь, что я идиотка?
Стас хмурится и разводит руками.
— Я не это хотел сказать. Просто… Черт, Арина. Это жестко.
Я прикрываю глаза, прижимаю пальцы к вискам, массирую их.
— Да ладно? Спасибо, Капитан Очевидность.
Стас выдыхает, смотрит в сторону, словно что-то обдумывает.
— И что теперь?
Я опускаюсь на диван, устало утыкаюсь в ладони. В голове все еще хаос. Слез уже нет, даже злость будто бы притупилась. Остается только усталость.
— Я не знаю, — бурчу в свои ладони.
Стас садится рядом. Диван проседает под его весом. Он не смотрит на меня, уставился в стену, сцепив пальцы в замок.
— Только не надо делать такое лицо, — раздраженно говорю я, откидываясь на спинку.
— Какое? — его голос звучит хрипло.
Я резко поворачиваюсь к нему:
— Ты его лучший друг. Хочешь сказать, что ты был не в курсе?
Стас сжимает челюсти.
— Нет, Арина. Я был не в курсе.
— Ну да, конечно, — я горько усмехаюсь. — Но ведь ты всегда знал, какой он? Какой у него характер, какие у него… потребности.
Он смотрит на меня, и я вижу, как его скулы сжимаются еще сильнее.
— Я знал, что он может быть мудаком. Но думал, что с тобой он другой.
Я прикрываю глаза, сглатываю.
— Я тоже так думала.
Повисает пауза. Слишком тяжелая и слишком гулкая.
— Я ведь реально не знал, — говорит Стас тише, проводя рукой по затылку. — Если бы знал… Может, сказал бы тебе.
— Сказал бы? — я поворачиваю к нему голову, внимательно всматриваюсь в его лицо. — Неужели?
Он тяжело вздыхает, трет лицо ладонями.
— Не знаю. Но он мой друг, Арин. Я привык верить, что он не полный урод.
Я горько усмехаюсь.
— Поздравляю, твоя вера не оправдалась.
Стас молчит.
Я тоже.
Затем резко встаю и начинаю ходить по комнате.
— Я не могу… Я не могу просто сидеть тут и обсуждать его, понимаешь? Я порезала его костюм, оставила кольцо, кричала, что ненавижу. А теперь мне просто… Просто хочется, чтобы этого всего не было. Хочется проснуться, а мне снова восемнадцать лет и я не знаю никакого Михаила Кольцова.
Стас следит за мной взглядом.
— Я понимаю.
— Не думаю.
— Ну, попробуй объяснить.
Я останавливаюсь перед ним, скрещиваю руки на груди.
— Ты когда-нибудь любил?
Он моргает.
— Что?
— Любил ли ты кого-нибудь так, что был уверен: этот человек никогда тебя не предаст? Никогда не сделает больно? А потом раз – и все рассыпается?
Стас напрягает челюсти, но ничего не говорит.
Я киваю.
— Вот, я так и думала.
Возвращаюсь на диван, откидываю голову назад.
— Что мне теперь делать, Стас?
Он молчит.
Потом кладет ладонь мне на колено.
— Выдохни. А потом мы что-нибудь придумаем.
— Вино будешь? — спрашиваю я, вставая с дивана и направляясь к мини-бару.
— Так и быть, составлю тебе компанию.
Я достаю бутылку, открываю ее и разливаю вино по бокалам.
Сама поглядываю на погрустневшего Стаса. Мы с ним всегда нормально общались. Без подколов, без флирта, без недосказанности, как это часто бывает между мужчиной и женщиной. Я никогда не верила в дружбу между полами – всегда считала, что кто-то из двоих в какой-то момент захочет большего. Но, кажется, у нас со Стасом именно дружба.
