– Тебе следовало лучше прятаться от меня, – я делаю шаг в сторону сестры, – Видишь, я тебя нашла.
– Ничего я не пряталась, – Милена вжимается оголенными лопатками в холодное зеркало и стыдливо отводит взгляд в сторону.
Она изменилась. Линия подбородка стала острее, черты лица четче, губы неестественно пухлее, талия и бедра шире, а взгляд больше не такой уверенный.
– Что вы со мной сделали?! – я больше себя не сдерживаю, шиплю сквозь плотно стиснутые зубы. Возвышаюсь над сестрой, словно большая и страшная тень, одним резким движением вцепляюсь одной рукой в горло девушки и начинаю сжимать пальцы так, что вскоре Милена быстро вонзается длинными ногтями в мои руки, в попытке ослабить хватку на своем горле. Из ее рта вырывается отчаянный хрип и невнятные слова о помощи.
В памяти всплывают события пятилетней давности: тот день, когда я пришла к бывшему мужу домой подписать документы о разводе – стал решающим в моей судьбе. Я отчетливо помню жаркий июньский день, белые бумаги, в которых говорилось, что наша с Владиком квартира после развода достанется мне, удивление от этой новости, мой любимый чай, разлитый по кружкам бывшим мужем, помутненное сознание и… лицо сестры, возвышающее надо мной за секунду до того, как я провалилась в небытие.
Когда я очнулась, Владик сказал, что мы переспали. Только вот я ничего не помню. На мой вопрос, была ли здесь Милена, он отрицательно покачал головой. «Причем тут твоя сестра? Ее здесь не было. Думаешь, я стал бы приводить ее сюда после того, что было?» – это были его слова и я, почему-то, тогда в них поверила. А потом Милена исчезла. Просто испарилась. Родители сказали, что она вернулась в Европу, чтобы продолжить обучение. Только вот я знала, что она убежала. И убегала она от меня.
И вот спустя долгое время я снова встретила человека, который забрал мой шанс на счастье. Потому что именно из-за нее я совершила самую фатальную ошибку в своей жизни.
– Говори мне! Что вы со мной сделали! – я сильнее надавливаю на ее гортань, перекрывая воздух. Я никогда не отличалась излишней агрессивностью, но прямо сейчас перед глазами – пелена. Я ничего не слышу и не вижу, в голове лихорадочно бьется единственная мысль: моя Саша, она ведь ни в чем не виновата.
– О..Отпусти… – хрипит сестра, продолжая отчаянно царапать мне руку. На тыльной стороне руки уже вырисовываются красные пятна от ее ногтей, но я совсем не чувствую боли.
– Я знаю, что это ты виновата. Это ты все подстроила.
Внезапно мою руку, держащую сестру за горло, отдергивают и мне приходиться ослабить хватку. Милена медленно сползает по стеклу вниз, начинает громко кашлять и отчаянно хватать ртом драгоценный воздух. Ее лицо покраснело, а на глаза появились слезы.
– Кира, ты чего! – Ирина продолжает держать меня за руку. Под ее ногами куча скомканных вещей, которые моя подруга собиралась примерить. – Она того не стоит!
Все словно в замедленном кадре: я смотрю то на растерянный вид подруги, то на сестру, которая сидит на холодном полу примерочной и пытается откашляться. Я слышу лишь громкий стук своего сердца, которое бьется с бешеной скоростью. Внезапно позади Ирины появляется высокий русоволосый мужчина в деловом костюме, а возле него продавец-консультант.
– Пошли отсюда! – подруга тянет меня за рукав кофты, а я бессильно следую за ней на негнущихся ногах. Когда мы оказываемся почти у самого выхода из бутика, я оборачиваюсь и вижу, как Милена, вцепившись в воротник того самого мужчины в костюме, начинает плакать и что-то ему истерично рассказывать.
