— Мне правда неудобно, я привыкла платить за все сама, — продолжаю ковыряться в кармане и искать карту.
— Ксюш, не знаю, что у вас случилось, но что-то явно не хорошее. Такое обычно бывает между близкими людьми. Давайте сейчас, раз мы подобрали вас, отдохнем до утра.
Соглашаюсь. Позволяю немного поухаживать за собой. Переступаю порог этого заведения. Не была в подобном месте. Направляемся в заранее заказанную кабинку, где их ждет еще пара друзей. Заказываю себе выпивку. Гуляю на все, что есть на моей карте. Эти деньги я собирала для нашего совместного отпуска на море. Даже лежа в палате, я продолжала работать, чтоб Игореше не было тяжело в мое отсутствие. Что ж, отпуск будет, но уже не вместе.
***
Сжимаю микрофон как можно сильнее. Петь не умею, но сейчас кайфую от своего ора во все горло.
— Я ж его любила, а он меня не простил. Тенью за ним ходила, а он меня не впустил.
Слова из песни Ротару только сейчас прочувствовала и оценила. Заканчиваю свой вой. Мне аплодируют. Делаю поклон. Иду просушить горло. Мысли снова берут верх надо мной, а я не хочу думать, что сейчас происходит там, в нашей квартире. Залезаю на стул у барной стойки. Закидываю ногу на ногу. Прошу бармена:
— Мне еще двести грамм текилы.
Ищу в карманах карту. Выворачиваю их. Ключи, мелочь и презервативы. А пластиковой подруги нет. Как же так. Вот беда. Не зря же говорят, беда не приходит одна. Этих копеек не хватит. Как там сердцеедки делают? Пытаюсь включить «режим тигрицы».
— Извините, а за счет заведения нельзя милой даме с разбитым сердцем и душой плеснуть обезболивающее? Чтоб до рассвета вот тут, — тру грудь, — не болело. Надо срочно обеззаразить открытую рану, чтоб инфекция не пошла дальше.
— К сожалению, нет! — кидает на меня скептический взгляд, тщательно натирая бокалы.
— Это жизненно необходимо мне.
— Какая интересная последовательность: мелочь, ключи и пачка для продолжения вечера. — Рядом усаживается мужчина. — Прошу, сделайте метательнице ядра всё, что она хочет. У нее сегодня явно был трудный день. — Протягивает руку для пожатия. — Хотел еще раз извиниться перед вами.
Собираю в кучу глаза. Чтобы рассмотреть красивую, ухоженную ладонь. Надо же, все линии жизни так четко вырисованы. Подходит для моего матча-реванша под названием «Измена». Исследую дальше, от ладони к запястью, от запястья по выпуклым жилкам вверх, к локтю, где закатаны рукава. Упираюсь в широкую грудь в белоснежной рубашке. Сверху пуговицы расстёгнуты до майки, которую надевают под рубашку, и от этого сочетания вещей грудь соседа кажется визуально шире.
— Вот и здрасти снова. Это знак судьбы, раз мы снова встретились. Сергей.
— Кто? — поднимаю глаза выше.
На мускулистой шее такие же вены, как и на руках. Что нужно делать, чтоб накачать так ее? Вся смесь красоты перетекает в волевой подбородок, на котором обживается двухдневная растительность.
— Сергей!
Его губы зашевелились. И я взглянула на его лицо. Опустила глаза на тонкие губы, потом посмотрела в зеленые глаза. Мне показалось, как будто на меня смотрел мой муж. У него такие же яркие глаза, как у этого парня. Или это мой мозг ищет черты мужа в других, в надежде, что тот отыщет меня, крепко прижмет к себе и скажет: «Любимая, это всё неправда». Быстро опускаю глаза на ладонь, которую новый знакомый продолжает держать для приветствия.
— Мой слегка уставший сотрудник вам нагрубил, а вы помяли ему дверь машины кирпичом. Меткий бросок.
